Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Таков громоздкий и болезненный процесс демократии в действии, не столь впечатляющий и драматичный, как безрассудный взмах руки диктатора, заставляющий нацию беспрекословно подчиняться. Однако в демократическом процессе рождаются ограничения, не позволяющие одному человеку совершать ошибки, ввергающие государство в пучину катастрофы. Достоинство демократии в том, что решения, принимаемые в ходе свободной дискуссии, обычно разумны и взвешенны. Редко возникает необходимость менять решение, как происходит в тех случаях, когда решение основано лишь на интуиции. Правда, демократия зачастую медлительнее диктатуры, но в конечном счете она гораздо мудрее, с чем теперь соглашаются большинство немецких генералов.

Армии необходима дисциплина. С другой стороны, слишком жесткая дисциплина может ее удушить. В немецкой армии царила слишком жесткая дисциплина. Офицеры и рядовые слепо повиновались приказам начальства. Они не задавали вопросов даже тогда, когда растаяла вера в победу и логика подсказывала, что их усилия тщетны. Очень редко нижестоящие чины восставали против приказа или отказывались подчиняться командиру. Даже если действия в обход приказа представлялись единственным разумным выходом (особенно в конце войны, когда Гитлер полностью все контролировал), военные лидеры умудрялись формально в точности выполнять приказ. Подчинение власти так въелось в немцев, что офицер не мог сделать даже шаг в сторону, не обосновав свое поведение тем, что действовал хотя бы согласно духу, если не букве полученного приказа. Только убедив себя в том, что не нарушил приказ, он мог очистить свою совесть, а рассуждения о том, что он поступил человечно и спас жизни людей, были вторичными.

Именно благодаря жестокой дисциплине вермахт сражался так долго. Однако из-за той же самой дисциплины не было сделано ничего для того, чтобы сбросить силы, которые вели Германию к краху. Задолго до конца войны очень многие старшие офицеры осознали ее бессмысленность, но они стали так беспомощны и неспособны к противодействию политической власти, что протест самых лучших выразился в неумелом покушении на фюрера всего за девять месяцев до окончания войны.

Поскольку после Первой мировой войны по условиям Версальского договора численность немецкой армии сократилась до 100 тысяч человек, ее новые лидеры вознамерились уравновесить недостаток количества качеством. Они образовали маленький замкнутый круг избранных военных экспертов с собственным моральным и общественным кодексом. Лидер и вдохновитель этой группы генерал-полковник Ганс фон Зект свято верил в то, что эффективная армия должна быть полностью отделена от политики, философия профессиональных солдат не должна быть похожа на философию современного гражданского общества. Хотя армия была возрождена для защиты Веймарской республики, вскоре стало очевидно, что офицерский корпус совершенно не принимает принципов демократии, провозглашенных правительством. В реальности большая часть офицеров презирала эти принципы, считая их неэффективными и антинемецкими. Профессиональные офицеры стали более преданными армии, чем правительству, которому были обязаны служить. Когда Гитлер упразднил конституцию Веймарской республики, немецкий офицерский корпус не воспрепятствовал этому политическому убийству, чем выразил свое согласие. Военные верили, что увеличения численности армии и освобождения от унизительных оков Версаля гораздо легче добиться с Адольфом Гитлером, чем с демократическим рейхстагом. Одним словом, преданность военных Гитлеру была порождена честолюбием.

Для достижения подобной лояльности внутри офицерского корпуса была введена жесткая дисциплина, требовавшая только подчинение власти. Приказам начальства следовало подчиняться беспрекословно, к любому нарушению этой традиции относились с неодобрением. Строго была расписана не только профессиональная деятельность военных; их личная жизнь также подчинялась определенным правилам. Неукоснительное следование традициям и моральным принципам использовал Гитлер, подчиняя своей воле немецкий Генеральный штаб, и добился поразительных успехов.

Женитьба фельдмаршала фон Бломберга на женщине с сомнительной репутацией позволила Гитлеру избавиться одновременно от двух своих рьяных противников: фон Бломберга и фон Фрича. Не столь известен другой случай использования Гитлером офицерского кодекса чести: развод фельдмаршала фон Браухича. Существовало строгое правило: если причиной развода была супружеская неверность офицера, он изгонялся из офицерского корпуса. Поэтому, полюбив другую женщину, фон Браухич попросил жену представить необходимые основания для развода. Жена отказалась, и фон Браухич обратился со своей проблемой к Гитлеру. Фюрер посоветовал жене фон Браухича согласиться, к тому же уладил финансовую сторону сделки. В результате один из лидеров офицерского корпуса оказался в неоплатном долгу перед Гитлером, о чем тот не раз без колебаний напоминал ему.

Следование строгому кодексу общественного поведения требовалось также во время войны. Немецкий Генеральный штаб всегда стремился воспитывать офицеров по единому образу и подобию: они должны были беспрекословно подчиняться приказам. Даже в апреле 1943 года в приказе по офицерскому артиллерийскому училищу содержались следующие пункты о поведении кадетов в обществе:

«1. НАНЕСЕНИЕ ВИЗИТОВ.

Часы визитов: 11.30-13.00 по воскресеньям, 17.00-18.00 по будням. Ни в коем случае не позднее и никогда днем...

Входя в комнату, держать головной убор в левой руке. Садясь, класть головной убор...

Приход и уход: визит должен длиться около десяти минут.

Не смотреть на наручные часы. Не объяснять причин завершения визита. Открывая дверь при уходе, не поворачиваться спиной к обществу.

2. РАЗВЛЕЧЕНИЯ.

Вино: белое вино пить из высоких бокалов, красное – из низких.

Танцы: первый танец и кадрили всегда танцевать с соседкой по столу. Никогда не танцевать непрерывно с одной и той же дамой.

Цветы: разворачивать букет в холле. Никогда не дарить букет в обертке. Преподнося цветы, держать их стеблями вниз...

3. РАЗНОЕ.

На скачках офицер не должен приближаться к тотализатору...»

Успех этих методов в формировании в армии преданности и дисциплины не вызывает сомнений. Безликим, вышколенным офицерам так крепко вбили в головы мысль о всесильностивласти, что они цепенели от одного присутствия высокого начальства. Жить значило повиноваться, и никаких других целей в жизни не существовало. Невозможно было даже помыслить о том, чтобы возразить верховному главнокомандующему Адольфу Гитлеру. В любом случае, даже если бы офицеры осмелились бросить ему вызов, то не знали бы, как это сделать: их не учили этому.