Аксель Хистор - История человечества, которую от вас скрывают. Фальсификация как метод

Следующая часть книги будет посвящена публикации некоторых казусов официозной истории, примечательных и поучительных для грядущих честных историков, и абсолютно проигнорированных прежними и нынешними штатными историками.

Официальная история писалась руками гуманитариев, пишется руками гуманитариев, и правка ее проходит тоже через руки гуманитариев. Возможно, следовало бы хорошенько ударить по этим лохматым ручонкам, потому что иногда на страницах официозной истории можно встретить такие ляпсусы, которые уже ни в какие ворота не лезут!

Например, краткая биография Фридриха Ницше на русском языке была написана известным филологом Свасьяном, пошедшим по стопам известных зарубежных филологов. По их общему мнению, в июне 1865 года Ницше участвовал в качестве певца хора в Кельнских музыкальных празднествах. Далее эти штатные филологи, ничтожесумняшеся, выдают цитату из самого Ницше, посвященную указанным событиям: «Мы пели с неподражаемым воодушевлением в пятидесятиградусную жару». Но ни одному филологу, включая Свасьяна, почему-то не пришла в голову мысль прокомментировать этот фрагмент, указав: какой-такой шкалой градусов пользовался Ницше при измерении температуры в июне 1866 года?

Если это шкала Цельсия, то таких температур не бывает в Германии даже в самые знойные годы. А даже если бы такая жара наступила, то люди не смогли бы петь с воодушевлениемв такую чудовищную жару! Если, конечно, они не были привычны к запредельным температурам в середине XIX века в Германии (которых официозная история вовсе не подразумевает).

Если это шкала Фаренгейта – то температура в 50 градусов никак не может быть названа «жарой». Это, скорее, зимняя температура для Германии.

Да и другие шкалы тоже не подходят – ни шкала Реомюра, ни Ремера, ни Делиля, ни Ньютона, и ни одна прочая!

Итак, какой шкалой температур пользовались немцы в 1865 году? Нет ответа, а если историки начинают отвечать, то их ответы противоречат показаниям очевидцев, которые «…пели в пятидесятиградусную жару с воодушевлением…»

Что уж говорить про нестыковки с персонажами, их фотографиями, их подвигами, и выяснением их настоящей взаимосвязи – с этим материалом официозные историки еще и не начинали разбираться, и даже отказываются признавать такую проблему!

Заведя разговор про пение Ницше, можно упомянуть такого композитора как Иоганн Генрих Кезелиц, по прозвищу «Петер Гаст» («каменный гость»). Этот немецкий композитор чрезвычайно мало известен, и если упоминается в печати, то лишь как друг Фридриха Ницше. Найти же музыку Петера Гаста – практически невозможно. Также этот композитор имел псевдонимы «Петер Шлемиль», «Петрус Эремитус», «Людвиг Мурнер»… Единственное произведение Петера Гаста, о котором упоминают историки – это комическая опера «Венецианский Лев». Композитор жил с 1854 по 1918 годы. Умер в конце Первой мировой войны.

Сдвигая годы жизни Гаста вслед за годами жизни Ницше-Штайнера, можно наткнуться на другого (более известного) композитора по имени Рейнальдо Ан (Reynaldo Hahn), который был автором оперы «Венецианский купец». Композитор жил с 1874 по 1947 годы. Умер по окончании Второй мировой войны.

Какая связь между этими двумя композиторами (помимо того, что оба писали оперы про Венецию)?

К сожалению, более четкой фотографии Гаста не существует, но даже такого изображения вполне достаточно для подозрений.

Ницше умер в 1900 году. Штайнер в 1925 году. Аналогичный разрыв в датах смерти наблюдается между двумя следующими персонажами.

Фотографии Петера Гаста и Рейнальдо Ана

Феликс Фор (1841–1899) – французский президент в 1895 – 99 годах. Франция во время президентства Фора очень сильно сблизилась с Россией: так, царь Николай II приезжал с визитами в Париж, где его принимали очень тепло. Особую известность Феликс Фор получил своей скандальной смертью – причина смерти была неустановленна, ходили слухи об отравлении.

Райнер Мария Рильке (1875–1926) – немецкий поэт. Известен своими большими связями с русской богемой (Лев Толстой, Марина Цветаева, Лу Саломе, Илья Репин, и прочие). Рильке умер по неустановленной причине. Официальная версия гласит, что незадолго до смерти ему был поставлен диагноз «белокровие». Причем, в диагнозе сомневались.

Итак, оба этих деятеля дружили с русскими, и оба умерли неизвестно от чего.

Так выглядели внешне Фор и Рильке

Эта параллель позволяет увидеть еще кое-что.

В конце XIX в. во Франции вспыхнул знаменитый скандал – дело Дрейфуса. Офицер французского генерального штаба, по имени Дрейфус был обвинен в передаче секретных сведений в Германию. Его осудили в 1894 году, в 1899 году дело было пересмотрено и срок наказания сокращен, в 1900 году Дрейфус был помилован, а в 1906 году дело было пересмотрено еще раз и Дрейфус был признан невиновным. Наибольший скандал в этом деле разгорелся примерно в конце столетия, и пришелся почти на самую смерть Феликса Фора.

Незадолго до смерти Рильке, в 1924 году в Минске был арестован Борис Савинков, бывший офицер и сотрудник военного ведомства России. Суд над Савинковым был по обвинению в государственной измене, и Савинкову вменялось в вину предательское сотрудничество с Германией.

В момент наибольшего скандала вокруг Дрейфуса (1899) шла затяжная война Англии против двух бурских государств в Африке. Война воспринималась как позорная для англичан, не сумевших совладать с плохо вооруженным нерегулярным ополчением буров. Падение престижа Англии было огромным, а Германия злорадствовала.

Дрейфус и Савинков

В момент суда над Савинковым (1924) шла затяжная война Испании и Франции против рифских племен – так называемая «Рифская война». Эта война воспринималась как весьма позорная для европейцев, умудрившихся проиграть битву при Анвале против плохо вооруженного нерегулярного ополчения туземцев. Падение престижа Испании было огромным, а французские проблемы в Марокко вызвали злорадство в Германии.

Дрейфуса судили за измену, а потом выяснилось, что настоящий изменник – другой офицер французского генштаба, по фамилии Эстергази. Причем горячие споры в обществе были именно из-за вопроса о виновности или невиновности на фоне отсутствия улик против Дрейфуса и наличия улик против Эстергази. Французское общество настолько яростно полемизировало по этому вопросу, что раскол общества на два лагеря казался непримиримым. Впрочем, разоблачение Эстергази впоследствии было признано всеми за факт, поскольку даже Эстергази признал свое предательство.