Александр Карелин - Регистан где-то рядом (сборник)

Не разбирая дороги, он побежал. Его сшибли. Завалили, он отбивался – не помогло. Так близка свобода – поманила и ушла. Что это – конец? Его блуждающий взгляд остановился на Мамаде.

«Шурави, ты можешь себе навредить, – сказал тот, не глядя ему в лицо. – Если они найдут тебя…» – Он не договорил. Те, кто устроил засаду, прочесывали местность.

Его спрятали в каком-то кишлаке. По отдельным репликам своих охранников Рузимбай понял, что завтра будет предпринята попытка обменять его на «большого и уважаемого в этих местах человека».

Духота. Ночь. Месяц ярким «блином» повис на небе. Ишчанов никак не мог уснуть. Сильно болела травмированная рука. Уже несколько дней, как кисть опухла и покраснела. Значит, рана нагноилась. Подумал об этом как-то лениво и безучастно. Уснул перед рассветом.

…Рано утром 17 июня его разбудили раньше обычного. Он наскоро сунул ноги в обрезанные кирзовые сапоги, брызнул пригоршню воды на лицо и сел в повидавший виды «мерседес». По бокам и сзади устроились рослые душманы с оружием наизготовку. Вскоре они были у цели – в кишлаке Гракалача. Сюда со всех близлежащих кишлаков собрались дехкане. Ждали представителя советского командования.

Ровно в девять утра к кишлаку подкатили три бронетранспортера с десантом на броне. Когда Рузимбай увидел запыленные, до боли знакомые лица советских солдат, у него закружилась от нахлынувших чувств голова.

Вскоре один из телохранителей подтолкнул Ишчанова: иди…

Солдат, не чувствуя ног, шагнул навстречу незнакомому советскому майору, силы оставили парня, и он свалился прямо на руки офицера.

– Док, – крикнул майор Тараборин, осторожно усаживая Рузимбая на землю.

Старший лейтенант Невский подбежал, на ходу расстегивая медицинскую сумку. Быстро набрал из ампулы лекарство, ввел потерявшему сознание солдату. Вскоре Ишчанов открыл глаза, жадно попил из протянутой фляги. Его подняли двое солдат, осторожно подвели к бронетранспортеру, помогли забраться внутрь.

Через несколько минут «бэтээры» стремительно покинули кишлак.

…Он стоял в тесном кольце из наших солдат и офицеров и не мог сдержать слез. Одет в длинную рубаху и шаровары грязно-зеленого цвета, на ногах кирзовые сапоги с обрезанными голенищами. В основном в этой одежде он провел в заточении долгих и страшных три месяца, каждый день из которых мог стать последним. Первым его желанием было, едва он ступил на территорию советского военного городка в пустыне, помыться, снять с себя ненавистную, с чужого плеча одежду.

Чистый и посвежевший, в новой солдатской форме, Ишчанов безропотно подчинился воле доктора – тот настаивал на осмотре его руки.

– Придется вскрывать. У тебя развилась флегмона, так можно и руку потерять. Я, конечно, обезболю место разреза, но все равно придется немного потерпеть, – Александр Невский внимательно посмотрел на солдата. – Начнем?

– Ничего, товарищ старший лейтенант. Я стерплю. И не такое еще пришлось пережить, – Рузимбай послушно лег на медицинские носилки, протягивая врачу красную и опухшую левую кисть. – А я вас сразу узнал. Вы ведь оперировали меня еще в прошлом году, достали пулю из ноги.

– То-то мне показалось твое лицо знакомым. Правда, ты сильно исхудал. Ничего, все страшное у тебя осталось позади. А впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь. Я в этом уверен.

Через пару часов краснозвездный вертолет уносил рядового Рузимбая Ишчанова на «Большую землю». После обследования в госпитале Кандагара Рузимбай улетит домой, в родной Ташкент, – срок его службы закончился два месяца назад…

– Привет, Александр! Ты сильно занят? – замполит третьего батальона майор Пястолов заглянул в салон медицинского «УАЗика», в котором старший лейтенант Невский наводил порядок после окончания приема больных.

– Нет, могу прерваться. Что случилось?

– Ничего. Просто требуется твое участие. У нас сейчас гостит корреспондент из Москвы, из «Звездочки». Он едет в той колонне, что остановилась на ночлег. Они сейчас с Сан Санычем в бане. Комбат решил принять подполковника по высшему разряду. Все было нормально, но тут у московского гостя сильно голова разболелась, он думает, что давление поднялось. Пошли, померяешь ему давление, захвати и таблетки, уколы. Не знаю, что в таких случаях полагается. За одним и послушаешь его рассказы. Складно излагает о своей поездке. Ты ведь все интересовался перевалом Саланг. Вот и попросишь о нем рассказать.

– Это я мигом!

Невский быстро положил в медицинскую сумку все необходимое, вылез из салона машины, захлопнул дверь.

Дошли быстрым шагом минут за семь. Здание располагалась на окраине полевого лагеря. Это было небольшое деревянное сооружение, построенное по всем правилам русской бани, имелась и парилка. «Водовозка» регулярно наполняла водой большую металлическую емкость, возвышающуюся над зданием на деревянных опорах. Имелся даже резиновый бассейн поблизости. Украшением всего комплекса была деревянная беседка.

Сейчас под навесом за столом сидел комбат и военный корреспондент, оба были закутаны в большие махровые полотенца. На столе стоял большой бидон с квасом.

– Вот, привел вам «эскулапа», – Владимир Иванович широко улыбнулся. – Наш доктор Александр Невский. Временно заменяет нашего штатного врача, пока тот в отпуске. Привыкли мы к нему уже, не хочется и отпускать. Почти два месяца живем бок о бок. Но, к сожалению, через пару дней, 30 июня он должен возвращаться в свою медроту. Но пока он в нашем распоряжении, так что пользуйтесь.

Пястолов рассмеялся и подтолкнул доктора вперед.

Незнакомец поднялся, протянул руку:

– Специальный корреспондент «Красной звезды» под полковник Батура Сергей Юрьевич.

Невский назвал себя. Он ощутил крепкое мужское рукопожатие. Гость ему понравился: невысокий, крепкого телосложения, обточенный, как булыжник, человек. Голос его был отрывист. На русоволосом, обожженном солнцем лице жили строгие печальные глаза. Они силились улыбнуться, но, видимо, не очень умели это делать.

– Доктор, передаю себя в ваши руки. Голова раскалывается. Сможете помочь?

– Попробую.

Старший лейтенант померил давление (повышенное), посчитал пульс, послушал сердце. Потом покопался в своей сумке, извлек упаковку трофейных лекарств. Протянул подполковнику.

– Вот выпейте сейчас одну таблетку, потом позднее я еще померю давление, возможно, придется еще одну принять. А там посмотрим.

Сергей Юрьевич, молча, кивнул, поспешно сунул таблетку в рот, запил квасом. Молча посидел с закрытыми глазами, словно прислушиваясь, как лекарство перемещается к желудку.