Михаил Фонотов - Времена Антона. Судьба и педагогика А.С. Макаренко. Свободные размышления

За успех именно – не иначе – был наказан Макаренко. Успеха ему не простили. Не простили – индивидуальности.

Допустимо, что, если бы не «Педагогическая поэма», если бы не Максим Горький, мы ничего и не знали бы о Макаренко. Его опыт, его дар, шестнадцать лет его педагогической вахты были бы безвозвратно похоронены в 30-х годах. Но и после «Педагогической поэмы», даже при поддержке Максима Горького – ничего не произошло. Да, нахлынула слава, но только и всего. Педагогика его так и не поняла.

Скажу и эти слова: Макаренко потерпел полное поражение.

Но почему?

Челябинский ученый Виктор Михайлович Опалихин многие годы посвятил изучению двух, друг друга исключающих, феноменов: 1) педагогика Макаренко словесно во всем мире признана великой, но 2) она осталась в прошлом. Система Макаренко изучена – и не раз – вдоль и поперек, вся она разобрана по косточкам и разложена по полочкам, восторги по поводу ее эффективности передаются из поколения в поколение, сама жизнь педагога изложена во всех деталях, прослежена по годам, месяцам и дням, а то и часам, книги его читаны и перечитаны, а в итоге – «реальной отдачи нет». В словах Макаренко – есть, а в делах – нет его.

Виктор Опалихин: «Теоретики воспитания говорят о Макаренко уважительно, когда речь идет о его заслугах в свое время. Когда же разговор заходит о реализации его системы в современных условиях, теоретики скромно воздерживаются от активных рекомендаций».

Виктор Опалихин: «Воспитательная система Макаренко в теории воспитания явно „не ко двору“».

Это ясно. А причины… Они – на виду.

Виктор Опалихин: «Система Макаренко, связанная своим происхождением с советским прошлым, не получит и не может получить поддержки государства, проводящего принципиально иную, чем была в СССР, социально-экономическую политику».

Виктор Опалихин: «В этих условиях нет и не может быть единства интересов общества в деле воспитания детей и в отношении к системе Макаренко».

Да, в современном обществе единого мнения нет. Его нет вообще и, в том числе, – о педагогике. Кто-то считает, что воспитывать детей – дело родителей: пусть как хотят, так и воспитывают. Кто-то все-таки находит необходимым участие государства в воспитании подрастающего поколения – «от дошкольного до вузовского». Кто-то машет рукой – дескать, у нас никто воспитанием не занимается, все отдано телевидению. А государство ограничило себя своим кругом забот – экономика, политика, терроризм, национализм, коррупция, наркомания и пьянство. Воспитание у него если где-то и значится, то неизвестно, на каком месте. То есть оно предпочитает бороться со следствиями, а не с причинами.

Виктор Опалихин: «Российская академия образования пока что не разделяет научных выводов макаренковедов, а потому и не поддерживает исследования по этой тематике ни морально, ни материально».

Такое же равнодушие к Макаренко проявляет и министерство образования и науки.

Другими словами, у нас в наличии такой же «педагогический Олимп», который «царствовал» при Макаренко, и те же «олимпийцы», которые терпеть не могли Макаренко и которым он отвечал тем же.

Всё – не случайно. Сколько ни пытай, у сегодняшнего государства не выпытаешь «признания», каких людей ему теперь воспитывать. Поди, оно само не знает, каких. Ему самому вроде никаких и не надо. Надо бизнесу – пусть и воспитывает.

Виктор Опалихин: «В структуре педагогической науки теория воспитания – самая слабая часть».

И то верно. Какие оценки ставить воспитанию? Нет таких. Какой его результат? Неизвестно. Может быть, и проявится результат, но – когда? Если и заниматься воспитанием, то – попутно с обучением. Когда представится случай. Главное – учеба. Дидактика. Оценки. Баллы. Знания – это практично. А воспитывать… Слишком долгая работа. Работать на перспективу – охотников мало.

Виктор Опалихин: «Тайны успешного воспитания очень трудно поддаются познанию».

В самом деле, если мы допускаем и хотим, чтобы система Макаренко «работала» и сегодня, и завтра, и потом, значит, мы подозреваем в ней, в системе, нечто если не вечное, то долгое.

Виктор Опалихин: «Источник феноменальной эффективности и универсальности системы Макаренко до сих пор остается большой тайной».

Виктор Опалихин: «Как нашел Макаренко эти таинственные законы, которые неведомы и сегодня, в XXI веке, большинству педагогов?»

Виктор Опалихин: «Есть ли вообще такие универсальные законы воспитания? Да, такие законы есть. Заслуга Макаренко перед большой наукой в том, прежде всего, и состоит, что он нашел, нащупал своими руками эти законы».

Настораживает это слово – «нащупал». Значит, и Макаренко знал эти законы не очень внятно – наощупь?

Вопросы – без ответов. И спросить-то не у кого. Кроме как у самого Антона Семеновича. Его и спросим. Что он скажет?

Антон Макаренко: «Нет ничего вечного и абсолютного в наших задачах».

Сказано, однако, яснее ясного. Макаренко волновало не вечное, а актуальное.

Антон Макаренко: «Коммунистическое воспитание – это хорошее воспитание, коммунистическое поведение – это хорошее поведение. Но ведь и до революции было у людей хорошее поведение и плохое».

Мучительный поиск: что же оно такое – коммунистическое воспитание? Что в нем еще – то, чего до сих пор не было?

Антон Макаренко: «Мы говорим, что мальчик должен быть прилежным, развитым, аккуратным, дисциплинированным, смелым, честным, волевым и еще много хороших слов. А в английской школе разве не добиваются, чтобы мальчик был волевым, честным, аккуратным? Тоже говорят. Нет, такая формулировка еще не определяет наших целей. Наши цели особые».

Особые, но – в чем?

Антон Макаренко: «Предположим, раньше говорили, что нужно воспитывать гармоническую личность. Это тоже была какая-то цель, но цель вне времени и пространства, цель вообще идеального человека, а мы должны воспитывать гражданина Советского Союза».

Тут сомневаться не приходится: Антон Семенович не признавал «цель вообще, цель вне времени и пространства». Он не понимал, что это такое – «вообще идеальный человек». Пустые слова – «вне времени и пространства». «Идеальный» – это слишком общо. И слишком далеко. А он ставил перед собой актуальную, злободневную задачу – воспитать советского гражданина. Ему надо было знать именно это – какой он, этот советский гражданин? Что в нем нового и что старого. Что хорошее и что плохое. Что плохое от старого и что плохое – уже от нового.

Антон Макаренко: «А на самом деле некоторые вещи порождены нашей советской жизнью. Возьмите вы горячность, излишнюю самоуверенность, даже удальство, оно у нас сплошь и рядом рождается от нас, от нашего советского патриотизма, пафоса, когда человек прет вперед, стремится к цели и часто разрушает на своем пути».