Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

1 ноября 1939 года Верховный Совет СССР принял закон о включении Западной Украины в УССР и СССР. 6 ноября на Галичине и Волыни были официально созданы территориальные органы сталинского НКВД. Националистическим подпольем стали заниматься секретно-политическое и контрреволюционное отделения Управления государственной безопасности, в составе областных НКВД УССР.

Объем работы был колоссальный, и в феврале 1941 года НКВД СССР было разделено на Народный комиссариат внутренних дел СССР во главе с Л. Берией, и на Народный комиссариат государственной безопасности СССР во главе с В. Меркуловым. Еще через два месяца в составе Главного управления милиции НКВД СССР был создан Отдел борьбы с бандитизмом, также Украиной занималось Третье отделение НКГБ СССР. Политическим бандитизмом, к которому приписали всех националистов, занималось секретно-политическое и контрразведывательное управление. Сталин всегда любил дублировать карательные службы, чтобы лучше держать их под контролем. К этому времени советизация Западной Украины уже перешла в фазу коллективизации, вызвавшей активное возмущение населения, и работы у сталинских карателей становилось все больше и больше.

Уже к концу 1939 года на Западной Украине были национализированы все финансы, торговля и промышленность. Вовсю шла зачистка протестных групп населения НКВД, готовилась весенняя коллективизация, отмена частной собственности.

Верные сталинцы заявили, что, наконец «украинцев освободили от польского господства» и в подтверждение своих слов тут же запретили все политические партии, профсоюзы, общественные организации на Западной Украине, кроме себя. Были закрыты более ста партий, гражданских, общественных организаций, объединений, культурных центров, включая знаменитую «Просвіту», кооперативных и спортивных обществ. Единственной мощной антисоветской силой на Западной Украине оставалось только действовавшая в подполье ОУН.

Секретные директивы верных сталинцев, например № 34 от 6 января 1941 года, предусматривали принудительное переселение на Север и восток СССР всех недовольных с семьями и репрессии НКВД удушающим туманом опустились на Галичину и Волынь. Только по подсчетам митрополита Андрея Шептицкого их население очень быстро сократилось на полмиллиона человек.

Только по фальсифицированным делам о принадлежности к ОУН было репрессировано около 150000 человек, хотя количество ее членов было на порядок меньше, и это ни для кого не было секретом. Каждый десятый из арестованных получил «высшую меру социальной защиты», расстрел, а депортированные, перевозимые в ужасающих условиях, гибли в дороге целыми семьями. Территориальные органы НКВД УССР в Волынской, Дрогобычской, Ровенской, Львовской, Станиславской, Тернопольской и Черновицкой областей все сильнее «душили контрреволюцию, как можно скорее очищая запад Украины от вражеских элементов».

На запад, в Краков, в немецкую зону оккупации Галичины, успели уйти 20000 украинцев, но новая советско-немецкая демаркационная линия была быстро взята под жесткую охрану советскими пограничниками. В боестолкновениях НКВД и боевых групп ОУН было много убитых и раненых с обеих сторон, и «органы» докладывали из Львова в Киев и Москву, что отбили у националистов 20 000 винтовок, 7 000 гранат, 200 пулеметов и 7 пушек.

Несмотря на активные репрессии, благодаря деятельности НКВД и советской коллективизации 1940 года революционное подполье к началу 1941 года насчитывало 5 000 активных членов и 15 000 сочувствующих.

С воплями, что «мы пришли к братьям украинцам и белорусам, как знаменосцы высоких гуманистических принципов», на Западную Украину по приказу понесся поток партийных чиновников, по-сталински относившихся к чувству собственного достоинства человека никак. Из Галичины и Волыни слоями депортировали политических, общественных деятелей, промышленников, землевладельцев, юристов, священников, отставных офицеров, частных торговцев, тех, кто имел родственников за границей, тех, кто случайно зашел к арестованным во время их задержания, тех, на кого по личным, амбициозным, карьерным или имущественным причинам доносили соседи и сослуживцы.

Кроме полумиллиона украинцев было репрессировано и депортировано более полумиллиона поляков, попавших под сталинский каток. На западе Украины пошли разговоры, что от верных сталинцев с их лозунгами и методами работы надо избавляться любой ценой.

13 сентября 1939 года польская администрация сбежала из белорусского Бреста и Степана Бандеру из его запертой камеры освободили товарищи по оружию. Есть свидетельства, что польские тюремщики пытались расстреливать осужденных, и Бандера, которого 12 сентября вывели на расстрел, спасся и ушел из-под залпа палачей только благодаря неожиданному налету и бомбежке немецкой авиации. Кроме него из польских тюрем в сентябре 1939 года сумели освободиться около 15000 украинских заключенных.

За две недели Степан Бандера с товарищами через всю Волынь проселочными дорогами прошел более тысячи километров, сумев не нарваться на разбегавшихся от вермахта польских военных и полицейских.

В Ковеле он связался с подпольной сетью ОУН и в Сокале встретился с членами Краевой Экзекутивы, получив подробную информацию о том, что происходило на Западной Украине после 1936 года. Вместе с краевым проводником В. Тымчием, «Лопатинским», Бандера сразу же начал разрабатывать план борьбы с верными сталинцами и уже в октябре заявил, что необходимо срочно создавать подпольную армию для борьбы с Советами.

Бандера пришел во Львов 27 сентября, через три дня после занятия его РККА. Две недели он жил во Львове конспиративно, встретился с митрополитом Андреем Шептицким и многими руководителями украинского национально-освободительного движения, видел, как жены высшего командного состава Красной Армии ходили по улицам Львова и в его театры в конфискованных из магазинов женского белья ночных сорочках, полагая, что это вечерние платья, видел, как над ними смеется весь древний город, и прекрасно понимал, какая большевистская культура валит на Галичину и Волынь с Востока.

Румыния фактически отдала Буковину и Бессарабию СССР и стало реальностью объединение почти всех украинских земель, кроме Закарпатья, в одну республику в составе Советского Союза. Степан говорил соратникам, что главной задачей ОУН должна стать организация подпольных оуновских сетей на всей территории объединенной Украины.

Степан Бандера решил остаться в Галичине нелегалом, но быстро понял, что мощнейший НКВД – это совсем не никакая польская полиция. Уже к середине октября на Западной Украине начала функционировать Советская власть, и он говорил товарищам: