Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

Средняя продолжительность жизни австрийских украинцев, с чудовищной детской смертностью, не достигала и сорока лет. Не только среднее, но и начальное образование населения находилось в зачаточном состоянии, чему активно способствовала панщина, составлявшая половину дней календарного года.

Шляхта открыто, без всяких переживаний и оглядки на христианские заповеди, называла украинских селян низшей формой человеческих существ, которую нельзя совершенствовать. Для того чтобы обосновать подобную бесчеловечность, уродзонное панство вынуждало забитых беспросветной работой людей ежемесячно выпивать определенную дозу низкокачественного алкоголя, монополистом по производству которого оно являлось. Набожные по виду, но не по естеству шляхтичи с удовольствием острили, что среди украинцев могут быть только холопы и попы.

Габсбурги без переживаний, свойственных только великим правителям, поддерживали жалкое состояние Галичины и части Волыни, заселяя их тысячами немецких и австрийских колонистов, в основном отставных военных, и разбавляя польскую шляхту имперским чиновничеством. Свое казавшееся вечным владычество «лоскутная империя» поддерживала антинародно-жестоким политическим, социальным, экономическим и общественным угнетением собственного населения.

После Великой Французской революции 1789–1794 годов в Европе начала активно действовать интеллигенция, формировавшая гражданские общества во многих странах. В абсолютистских империях австрийских Габсбургов, немецких Гогенцоллернов, русских Романовых хорошо образованные и культурные люди, зарабатывавшие на жизнь собственным умственным трудом, разрабатывали механизм национального самосознания и прав личности, доказывая, что носителем суверенитета в государстве является народ, а не монархи-самодуры.

Учителя, литераторы, журналисты, инженеры, врачи, священники, которых становилось все больше, стали собирать исторические документы, фольклор своих народов, создавать музеи, возрождать и развивать национальные языки, литературу и искусство, создавать общественные и экономические организации.

В России и на Украине интеллигенция значительно увеличилась после отмены крепостного права ви1861 году. Все больше и больше людей с не очень доступным высшим образованием посвящали себя улучшению культурного, социального и экономического положения народа. «Новые люди», интеллигенты, генерировали свои идеи не только для дворянства, знати, чиновничества, но для всего общества в целом, для всех его сословий, имущих и бесправных.

Европейские революции середины XIX века силой принудили австрийских Габсбургов принять конституцию 1867 года, что необратимо привело к большому увеличению политической активности гражданского общества.

К концу XIX столетия 4 миллиона украинцев составляли четыре процента населения империи Габсбургов, с 1867 года ставшей Австро-Венгрией, что было совсем не мало. Они пытались и пытались строить свою жизнь в Галичине, которая была превращена австрийцами во внутреннюю колонию с незаметной промышленностью, незначительными капиталами, слабой внутренней торговлей, низким развитием немногочисленных местечек, низкой заработной платой и огромной безработицей местного населения.

В Восточной, Львовской Галичине жили украинцы, составлявшие более шестидесяти процентов населения, поляки, евреи, немцы. До самого конца XIX столетия девяносто пять украинцев из ста занимались сельским хозяйством, а еще один из ста работал в промышленности. Вся украинская интеллигенция, включая священников, не превышала пятнадцати тысяч человек, польская интеллигенция превышала пятьдесят тысяч человек. К началу ХХ века в Восточной Галичине высокопоставленных правительственных чиновников из поляков было более трехсот, из украинцев – менее тридцати.

Официально отмененное в Австро-Венгрии в 1848 году легальное крепостное право было заменено экономическим. В Галичине неуклонно росла стоимость жизни при постоянном падении доходов населения. Селяне платили помещикам за охоту, рыбалку, строительный лес, сбор дров, собирание грибов и ягод, за выпас скота на траве. Споры селян и помещиков, традиционно и без перерыва захватывавших общественные земли у народа, заканчивались в судах традиционно в пользу шляхты, выигрывавшей девять процессов из десяти.

К концу XIX века восемьдесят процентов галичанских селян владели наделами, не превышавшими шесть акров, или несколько гектаров, что означало бедность. Кредит, деньги в долг, селяне могли получить только под невменяемые двести процентов годовых, оплата труда батрака была в четыре раза ниже, чем во всех других провинциях Австро-Венгрии. Алкоголизм в депрессивной Галичине достигал угрожаемых масштабов, заработки батракам помещики платили в основном талонами, за которые было можно получить продукты и товары только в шинках, принадлежавших землевладельцам, не стеснявшихся несусветных цен.

Во всей Австро-Венгрии одна больница приходилась на 300 жителей, в украинской Галичине – на 1200. Половина украинских детей не доживала до пяти лет из-за совсем не смертельных болезней и недоедания. Ежегодно на Львовщине от голода умирали и тысячи взрослых людей. В конце беспросветного XIX века западные украинцы стали массово эмигрировать в Канаду, Бразилию, США.

Во Львове, административном, экономическом и культурном центре Восточной Галичины, в котором в началу ХХ века проживало двести тысяч жителей, на украинском языке говорило только 15 % населения, еще 10 % говорили на немецком и 75 – на польском. Имперские власти добивались инертности и пассивности подданных, наотрез отказывались разделить Галичину на польскую и украинскую. На Львовщине год за годом увеличивалось польское влияние, потому, что именно поляки занимали почти все государственные должности в системе управления, на почте и транспорте колонии – провинции.

Еще в 1859 году Вена ввела, в широко распространенной в Галичине и на Волыни украинской униатской церкви, латинский календарь. Для совсем не многочисленных украинских изданий также в приказном порядке применяли латинский алфавит. Из древнейшего Львовского университета выдавливали украинских абитуриентов и студентов, в украинских школах учили на польском языке.

Дело, к счастью, далеко зайти не успело. В том же 1859 году имперско-республиканская Франция в Италии разгромила усталую Австрийскую монархию. Вене пришлось считаться с законами 1848 года, готовить конституцию 1867 года, и открыть в столице и провинциях главный парламент и парламентские собрания – сеймы и ассамблеи, выбиравшие депутатов, продержавшиеся, правда, только до 1873 года, когда, казалось, последствия революций середины XIX века были стерты с имперского лица.