Вера Шапошникова - Ярославичи

Но речь сейчас не о них, а о вековых накоплениях народа, богатстве, которое служит опорой для новых открытий. Они послужили основой работы горшихинских животноводов, более полувека занимающихся разведением скота ярославской породы. Они сберегли и приумножили народное достояние, столь продуктивно способствуя задачам времени, поставленным перед сельским хозяйством.

Итак, что же это за особая порода скота молочного типа, которая, как заверяют ученые, может конкурировать по экстерьеру и продуктивности с лучшими отечественными и зарубежными породами? Куда направить внимание?

Обратилась к автору книги о ярославской породе скота, вышедшей десять лет назад в Верхне-Волжском книжном издательстве.

Нужно сказать, что издательство это выпускает много хороших книг, посвященных родному краю. Так стотысячный тираж книги Н. Н. Брезгина «Лекарственные травы Верхневолжья» разошелся в считанные дни. «Документы и материалы по истории Рыбинска» и «Сборник документов по истории края (XI век — 1917 год)» читаются как художественные произведения. Двухтомный «Краткий ярославский областной словарь» сохраняет богатство исчезающих нынче местных говоров.

Вот и эта книга, казалась бы, такая специальная, а поди, найди ее теперь. Да и автор ее, кандидат сельскохозяйственных наук М. И. Моноенков, много лет проработавший в Ярославском научно-исследовательском институте животноводства и кормопроизводства, давно уехал в Иваново, где передает студентам сельхозинститута свои знания. Но он откликнулся на мое письмо.

«Хороших стад в Ярославской области много, но лучшее — племзавод колхоза «Горшиха», — писал он. — Скот этого хозяйства может конкурировать по экстерьеру, продуктивности и пригодности к машинному доению с лучшими отечественными и импортными породами... Если бы удалось решить проблему кормов...»

— Скот выведен при постоянном недокорме, суровых зимах, нелегких условиях содержания. А какая это ценная порода! — говорил Николай Николаевич Аксененков, тоже бывший сотрудник этого института.

Мы ехали с ним по Вологодской дороге в ту самую «Горшиху», посетить которую мне посоветовали и в Ярославском обкоме партии. Заведующий отделом пропаганды и агитации Владимир Иванович Чупрунов (ныне секретарь обкома) позвонил куда-то по телефону, выяснил, когда кончится какое-то совещание, и, положив трубку, сказал:

— Жаль, председателя нет. Николай Ильич в отпуске. Но здесь сейчас главный зоотехник колхоза Аксененков, с ним и можно добраться до места.

Николай Николаевич Аксененков, орловчанин, окончил Московскую ветеринарную академию и как приехал по распределению в Ярославль в феврале шестьдесят восьмого года, так и остался тут, увидев, какое здесь богатое поле деятельности для молодого специалиста его профиля. Женился на ярославне. Жена его Ирина Гавриловна — зоотехник-селекционер. Две дочки, теперь уже ярославны, Оля и Настя ехали с нами. Воспитанные, хорошие девочки сидели на передней скамейке автобуса, изредка поглядывая на отца. Им было интересно, о чем он рассказывает. А рассказывал он о бывшем главном зоотехнике колхоза Иване Георгиевиче Жарикове, одном из основателей племенной работы в горшихинском стаде.

— Исключительный был человек, такой душевной щедрости, какая свойственна только талантливым, творческим людям. Лично я ему бесконечно благодарен за помощь в моей работе над диссертацией. Он никогда не отказывал, ссылаясь на занятость. Подсказывал, показывал, поправлял. А занят был, что называется, сверх головы. Всю душу вкладывал в эту «Горшиху». Вот уж действительно Герой труда по самой высшей оценке.

Кандидатская диссертация Аксененкова была посвящена эффективности непрерывного отбора и разных типов подбора в племенных стадах ярославской породы скота. На практическую работу в колхоз «Горшиха» он пришел, хорошо зная и само стадо и традиции, заложенные Иваном Георгиевичем Жариковым.

Я стала было расспрашивать о Жарикове, но Аксененков сказал:

— Посмотрите сначала хозяйство, тогда поймете, как велики заслуги этого человека. — Помолчав, добавил: — И коллектива, конечно. Как-то не очень коснулась колхоза реорганизация, травы сумел сохранить председатель. Удержались кадры. В колхозе есть красный уголок, там все материалы: грамоты, вымпела, знамена, медали с выставок, портреты лучших колхозников, принимавших участие в племенной работе. Да, впрочем, все в ней принимали участие. Без настоящего крепкого коллектива вряд ли добились бы тех результатов, которые подняли «Горшиху» на такие высоты. Мне говорить об этом можно, как говорится, без похвальбы. Сам я здесь недавно, принял хозяйство в сформировавшемся виде, правда в трудное время: многие опытнейшие доярки, заведующие фермами выходят на пенсию.

Здесь, как в «Новой Кештоме», также смена поколений. Но вот удивительно: возникла проблема не нынче. Лет пятнадцать-двадцать назад колхозницы сокрушались: «Вот мы уйдем, что будет». «Авось не помрем, — отвечали им бригадиры. — Учиться надо кнопочки нажимать».

Учиться нынче необходимо. Это всем ясно. Требования растут, а знаний не хватает. Только и кнопочки нажимают руками и думают не одной головой, а и сердцем.

Аксененков стал рассказывать о споре ученых по поводу происхождения породы, этих черных, атласной масти коров, белоголовых с черными очками, в белых чулочках и такой же кисточкой на конце хвоста.

Я знаю этих коров. При виде большого их стада, движущегося на пастбище, мне всегда приходило сравнение его с войском, выставившим перед собой белые треугольные щиты. Масть, оказывается, тоже была получена в результате отбора. Всегда, и в рязанской деревне, откуда родом бабка моя по отцу, считалось, что черные коровы удойливей. Красных когда-то в ярославском стаде была почти половина. Нынче тоже встречаются, но редко. В стаде криушкинского совхоза «Рассвет» я не видела ни одной разномастной коровы.

Николай Николаевич называл имена ученых, уверявших, что такая великолепная порода не могла сложиться без заграничного влияния. Другие ученые доказывали, что это чистая великорусская порода, по всем статьям отличающаяся от иностранных, и что произошла она от «первично-местного» скота путем отбора и подбора на протяжении многих столетий.

— Вы представляете, как это происходит в жизни?

Девочки прислушивались к нашему разговору, и Аксененков, заметив это, сел так, чтобы им было лучше слышно.

— Как известно, ярославские крестьяне были одни из самых малоземельных в России. Самим зерна не хватало до рождества. Коровий корм — сено, солома, болтушка. Мужики на отхожих промыслах, всю тяжесть несли на себе крестьянки. Им важно было, чтобы корова побольше давала молока, да поменьше ела. И была вынослива. Корова-ведерница не крупная, отвечающая размерам скудного их земельного надела. Девяти пудов, редко больше. Вызнавали, высматривали удойных коров, на базарах следили за тем, у кого охотнее берут молоко, значит, сладкое, жирное и густое.