Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г.

Народ себя не предавал (Ваш тезис). Да и каким же образом? Мелкобуржуазность сознания – естественное состояние ума в крестьянской стране. Да и из «кого» в «кого» народу было перерождаться? Если говорить о предательстве, то только со стороны партийной бюрократии, кстати, выходцев в большинстве случаев из мелкобуржуазной крестьянской среды, заступивших на место уничтоженной марксистски образованной, ленинской гвардии. Именно бюрократией были попраны все ленинские принципы в отношении государства диктатуры пролетариата как отмирающего государства. А в своей апологетике Сталину Вы сами вынесли ему приговор как могильщику советской власти.

Еще одна составляющая перерождения – бездуховность, в основе которой всегда лежит ложь, обман ли, самообман, дорога одна – к краху. У бюрократии одни принципы: все, что мешает ей подняться вверх и пользоваться привилегиями, все, что выше ее понимания – запретить, навесить «ярлыки», заклеймить, ведь это проще – ума не надо. К чему сомнения, зачем думать, когда власть позволяет уничтожить. Мы, Россия, страна глубоко верующих и уже по этому признаку не доросли до освоения коммунистической идеи. Мы – страна верующих, а не критически мыслящих. Готовы верить в кого угодно: в Бога, царя, политбюро, очередного генсека. Они решают, они делают, Но причем тогда тут Советская власть? И сколько во всем этом социализма? Что принесла Революция и во имя чего поднялись на нее массы? Их вдохновляла идея освобождения человечества от капиталистической эксплуатации. Но обнаружилось, что угнетение может осуществляться и путем якобы рабочего государства, в котором господствует бюрократия.

Социализм не предполагает полного имущественного равенства, но без равенства невозможны коллективность, солидарность, братство. Кто скажет, что идеал достигнут или к нему приблизились? В амбициозной форме все меньше становилось содержания, пропасть все расширялась. Расслоение людей приняло громадные масштабы. Результат не заставил себя ждать».

Так думает и пишет О.А.Бойко – действующий коммунист. В основном правильно, но резко по форме, как если бы на нее нападают. Жизнь сделала ее резкой. Однако трудно согласиться с ее оценкой Сталина – создателя советской бюрократии – как «могильщика советской власти». Думаю, что бюрократия при Сталине была необходимым инструментом строительства и защиты государства трудящихся. И этот инструмент пригодился. Другое дело, когда партийная и государственная бюрократия после смерти вождя превратилась в инструмент самообогащения. Сталин здесь ни при чем.

Трудно согласиться и с тем, что построенный в боях социализм вовсе не создавал условия для равенства и братства. Иначе зачем было защищать его от немецкого фашизма и защищать победоносно?

Это хорошо, что человек старается думать по-своему, а не по указке. У многих ли наших товарищей это получается?

Заканчивает письмо она следующим соображением: «Не подумайте, что я занимаюсь очернительством. Но ведь даже успехам нашей страны нужно давать научные объяснения. Нужно иметь мужество заглянуть правде в глаза, это – одно из условий возрождения. Сегодня наша задача не допустить в будущем старых иллюзий. А готовы ли мы к этому? Не удержусь и процитирую: «кто прячет прошлое ревниво, тот и с грядущим не в ладу». Я знаю, что Вы не разделяете моих сомнений по поводу прошлого, да это и не нужно. Ведь только Время и Практика ставят все по местам, нравится нам это или не нравится. А наше дело не только заблуждаться, но и искать истину. С коммунистическим приветом!»

Ну что же: «мы можем столько, сколько мы знаем» (старинная латинская поговорка).

Замечательная аналитическая статья Ю.Качановского в «Советской России» от 3.06.2005 г. «Китай и Россия: переход к рынку».

Приведу только сравнительные таблицы.

Сравнения СССР и КНР

Автор комментирует: цифры 1-й таблицы убедительно свидетельствуют: преодолевая огромные объективные трудности, Китай в 70-е и 80-е годы уверенно нас догонял и начал перегонять. Нам надо исследовать, в чем были причиныэтих выдающихся достижений, каков был политический и экономический механизм стремительного подъема Китая?

Цифры 2-й и 3-й таблиц свидетельствуют: после развала СССР экономика России стремительно покатилась вниз. Китайский ученый Сюй Мин (данные которого анализируются) отмечает: «за 4 года рыночных реформ экономический спад в России составил 50,%, тогда как за 4 года Великой Отечественной войны – всего 25 %»

Статья серьезная и объективная. Автор делает вывод, что России нужно, чтобы Китай был сильным и процветающим. Китаю нужно, чтобы Россия была сильной и процветающей. Мы очень дополняем друг друга и по природным условиям, и по потенциалам.

А где же наше богатство? Из статьи Е. Кольгуева («Сов. Россия, за 25.06) мы узнаем:

«Алле Борисовне повезло: ухватила жилье в самом центре Москвы, в Филимоновском переулке. Недавно перевозила вещи с помощью подъемного крана. Пять комнат в пятьсот квадратных метров. И соседи в доме: один Дм. Дибров чего стоит. Приобщается и Валентина Матвиенко. Петербург от нее никуда не денется, но Москва есть Москва – столица. Национальное достояние нужно беречь. Что там ученые и врачи – они ведь не национальное достояние.

В зарубежье недвижимость у них тоже имеется. В Майами-Бич в одном из небоскребов у Аллы с Филиппом целых 10 квартир куплено. И соседи там неплохие: Валерий Леонтьев, Наташа Корина, Игорь Николаев, Игорь Крутой. Цена в Москве: 13043 долл. за 1 кв. метр (1,5 млн. за покупку).»

Одна из моих читательниц призналась, что ей страшно читать эту мою книгу и даже говорить о ней. Неужели книга, подумал я, страшнее той страшной жизни людей, о которой я пишу? А может быть, барыньке стало страшно за себя?

Сегодня, 26 июня, исполнилось 55 лет после окончания мною Шереметьевской школы, что недалеко от Хлебниково (Подмосковье). Половина одноклассников еще жива, а вот учителей уже не осталось. И страны нашей не осталось. Поселок теперь как оспой поражен трехэтажными коттеджами. За последние 10 лет их число выросло вдвое. Но школа все-таки стоит, храня тени нашей юности.

Вспомнилась поездка на Украину в июле 1953 г. на родину моего однокурсника, Мити Московенко. Мне тогда было 20, я был лейтенантом, слушателем 4-го курса и абсолютно неженатым.

Сначала был Киев, затем Белая Церковь и, наконец, село Смильчинцы (смельчаки?). Село было большое, все хаты белые, электричества не было и вечерами в хатах зажигали керосиновые лампы.