Гленн Гринвальд - Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма

Именно этими соображениями руководствовалась Washington Post , опубликовав в 2005 году материал о существовании «черных мест» – секретных тюрем ЦРУ, пытаясь скрыть их местоположение в различных странах, что позволило ЦРУ продолжать эту противозаконную практику.

Аналогичным образом New York Times пыталась скрыть существование программы по прослушиванию телефонных разговоров АНБ в течение года после того как журналисты Джеймс Райзен и Эрик Лихтблау были готовы опубликовать эту информацию в середине 2004 года Президент Буш вызвал издателя газеты Артура Зальцберга и главного редактора Билла Келлера в Овальный зал Белого дома, чтобы объяснить им, что они станут пособниками террористов, если раскроют общественности, что АНБ следит за американскими гражданами без законных на то оснований. Газета подчинилась требованиям и задержала публикацию статьи на пятнадцать месяцев – вплоть до конца 2005 года, когда президент Буш был переизбран на своем посту (сокрытие факта, что разговоры американцев могут прослушиваться на незаконных основаниях, способствовало этому переизбранию). И даже тогда New York Times опубликовала статью лишь потому, что разочарованный таким ходом событий Райзен собирался выпустить книгу с разоблачениями, и газета не захотела, чтобы собственный репортер ее же и обошел.

Кроме того, нужно упомянуть и о том, в каком тоне подается крупными газетами материал о злоупотреблениях со стороны государства. Журналистская культура США заставляет репортеров избегать всяческих четких формулировок и декларативных заявлений, использовать в материалах официальные формулировки, относиться к ним уважительно, какими бы недобросовестными они ни были на самом деле. Их политика, по определению колумниста Эрика Уэмпла из Washington Post , является половинчатой: никогда не говорить ничего определенного, но с одинаковой степенью уверенности печатать материалы в защиту властей и реальные факты, разводя разоблачительные обвинения до состояния запутанной, непоследовательной, часто незначительной новости. Помимо прочего, упор делается на официальной позиции, даже если это заведомо обман или лицемерие.

В тот момент это была журналистика страха и раболепия, когда и New York Times , и Washington Post , и многие другие издания отказывались использовать слово «пытки» в материалах о методах допроса, принятых в американских тюрьмах в период правления Буша, хотя это же слово без сомнений употреблялось для описания тех же методов, применяемых правительствами других стран. Массмедиа потерпели крах, пытаясь обелить безосновательные заявления правительства относительно Саддама [Хусейна. – Примеч. пер. ] и Ирака, чтобы оправдать военные действия в глазах американской общественности. Эти заявления строились на ложных фактах, которые СМИ не стремились проверить, а старательно раздували.

Есть еще одно неписаное правило, призванное защищать власти: издание публикует лишь несколько документов разоблачительного характера, а затем прекращает публикацию. Чтобы смягчить удар от разоблачений Сноудена, газета могла напечатать несколько статей о собранном им архиве документов, что позволило бы ей снискать одобрение общественности, сорвать куш в виде призов, а затем изданию следовало замолчать – так что никаких перемен произойти не могло.

Итак, Сноуден, Лора и я сошлись во мнении, что настоящая публикация документов АНБ должна быть агрессивной по подаче, одна статья – следовать за другой, до тех пор пока не будут освещены все вопросы, представляющие интерес для общественности, невзирая на то, вызовет ли материал гнев или угрозы в наш адрес.

Еще во время нашего первого разговора Сноуден разъяснил, почему он не доверит свою историю ведущим средствам массовой информации, сославшись на случай с сокрытием New York Times сведений о прослушке АНБ.

Он пришел к выводу, что замалчивание газетой информации в очень значительной мере повлияло на исход выборов 2004 года. «Сокрытие этой истории изменило ход истории», – сказал он. Сноуден был полон решимости представить документы о программах слежки АНБ как о беспрецедентном случае, чтобы возбудить общественную дискуссию с реальными последствиями, а вовсе не ради сенсации, которая принесет славу журналисту, но которой невозможно ничего достичь. Это должно было стать бесстрашным разоблачением, которое вынудит правительство повиниться и вызовет в нем панику, подтвердит правоту действий Сноудена и заставит общественность недвусмысленно осудить АНБ, – то есть тем, что Washington Post , безусловно, запретит делать своим репортерам в отношении правительства. Я понимал, что все, что ни сделает Washington Post , может лишь ослабить эффект от разоблачений. То, что они получили ряд документов Сноудена, казалось мне противоречащим всему, чего мы пытались достигнуть.

Но, как обычно, Лора предъявила мне убедительные доводы в пользу публикации в газете. Прежде всего, ей представлялось полезным привлечь официальный Вашингтон, что затруднило бы путь к отрицанию и объявлению наших действий противозаконными. Если любимая газета официального Вашингтона сообщит о сделанных разоблачениях, властям будет сложно демонизировать тех, кто был с ними связан.

Кроме того, Лора честно призналась, что когда ни она, ни Сноуден на протяжении некоторого времени не имели возможности связаться со мной из-за того, что я не мог воспользоваться криптографической системой, и она осталась один на один со всем грузом сверхсекретных документов АНБ, предоставленных ей нашим источником, она чувствовала необходимость найти кого-то, кому бы она могла доверить этот секретный материал, или какую-либо организацию, которая обеспечила бы ей защиту. Ей также не хотелось отправляться в Гонконг в одиночку. И поскольку Лора не могла поговорить со мной с самого начала, а источник хотел найти еще кого-то, кто мог бы помочь с публикацией материалов по PRISM, она пришла к выводу, что есть смысл обратиться к Геллману.

Я принял все объяснения, но так и не смог согласиться с решением работать с Washington Post . На мой взгляд, идея привлечь официальный Вашингтон была чрезвычайно рискованной и противоречивой и при этом соответствовала тем неписаным правилам СМИ, которых я стремился избежать. Мы были такими же профессиональными журналистами, как и репортеры Washington Post , но предоставление газете документов, с тем чтобы защитить самих себя, в моем понимании, подкрепляло те основы, против которых мы выступали. И хотя Геллман подготовил потрясающую и важную публикацию, Сноуден с самых первых наших бесед начал выражать сожаление по поводу задействования газеты, хотя он самостоятельно принял эту рекомендацию Лоры.