Гленн Гринвальд - Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма

Затем в документе говорится о «Плане операции подрыва». Сюда входят «операция внедрения», «операция уловка», «операция фальшивого флага» и «операция жало». Кроме того, в нем торжественно объявляется о том, что программа подрыва будет полностью готова «к началу 2013 года», поскольку «более 150 сотрудников прошли полное обучение».

В разделе документа «Магические техники и эксперимент» рассказывается о «легитимизации насилия», «провоцировании у объектов наблюдения переживаний таким образом, чтобы они об этом не подозревали» и «оптимизации каналов обмана».

Эти варианты правительственных планов, предназначенных для отслеживания и оказания влияния на общение и распространение ложной информации в Интернете, очень долгое время были темой горячих споров. Касс Санстейн – профессор юриспруденции в Гарварде, предыдущий глава отдела информации и нормативно-законодательного регулирования Белого дома, а также член комиссии по надзору за АНБ – в 2008 году написал провокационную статью, в которой подразумевалось, что нанятые правительством агенты под прикрытием и «псевдонезависимые» адвокаты «внедряются» в группы в Интернете, пишут в чатах, социальных сетях, на веб-сайтах, а также проникают в группы активистов в реальном мире.

План операции ПОДРЫВА

Операция внедрения

Операция «приманка»

Операция домашняя заготовка

Операция фальшивого флага

Операция фальшивого освобождения

Операция подрыва

Операция жало

СЕКРЕТНО//РАЗВЕДКА СРЕДСТВ СВЯЗИ//ДЛЯ CША, ПЯТИ ГЛАЗ

Данные документы свидетельствуют о том, что со стадии обсуждения эти возмутительные техники обмана и подрыва репутации перешли на стадию выполнения.

Все факты говорят об очевидном соглашении, которое правительство предлагает своему народу: не создавайте проблем, и вам будет не о чем беспокоиться. Занимайтесь своими делами и поддерживайте или как минимум терпите то, что делаем мы, и с вами все будет в порядке. Другими словами, если вы не хотите, чтобы правительство, которое может следить за вами, посчитало, что вы делаете что-то неправильное, вам необходимо воздерживаться от раздражения властей. Такое соглашение подразумевает пассивность, подчинение и конформность. Самый безопасный способ убедиться в том, что вас «оставили в покое», – вести себя тихо, покладисто и никому не угрожать.

Для многих из нас это привлекательная сделка. Большинство людей убеждены в том, что слежка направлена на благо и приносит обществу пользу. Эти граждане считают, что они недостаточно интересны для того, чтобы правительство обратило на них свое внимание. Я часто слышу что-то вроде: «Я очень сомневаюсь в том, что я могу быть интересен АНБ», «Если им захочется подслушивать мою скучную жизнь, то флаг им в руки». Или: «АНБ неинтересно, как ваша бабушка пересказывает рецепты и как ваш дедушка говорит о стратегии своей игры в гольф».

Такие люди убеждены в том, что они не станут объектом слежки правительства, потому что они ведут себя тихо и не представляют угрозы, – и поэтому они отрицают то, что это происходит, не думают об этом или всецело это поддерживают.

Вскоре после того как вышла наружу история об АНБ Лоуренс О’Доннелл с телеканала MSNBC брал у меня интервью. Он пытался высмеять мнение о том, что АНБ «большой, страшный, следящий за всеми монстр». Подводя итог, он сказал:

«Мои чувства на настоящий момент… мне не страшно… тот факт, что правительство собирает [данные] на таком гигантском, масштабном уровне, означает, что правительству еще труднее найти меня… и я им абсолютно неинтересен. Таким образом, на этой стадии я не ощущаю для себя никакой опасности».

Хендрик Герцберг из New Yorker имеет схожие взгляды на опасности, которые таит в себе слежка. Он признает, что «существуют причины беспокоиться о повсеместном распространении слежки, чрезмерной секретности и скрытности». «Но точно так же существуют и причины сохранять спокойствие», например опасность «гражданским свободам весьма абстрактна и сомнительна». Рут Маркус, корреспондент Washington Post , недооценивает силы АНБ. Она заявляет, что ее «метаданные совершенно точно никто не изучал».

В каком-то смысле, О’Доннелл, Герцберг и Маркус правы. Правительство Соединенных Штатов действительно «абсолютно не намерено» следить за такими людьми, как они, – за теми, кто считает, что опасность, которую таит в себе слежка, «абстрактна и сомнительна». Дело в том, что журналисты, которые посвятили свою карьеру преклонению перед наиболее влиятельным представителем правительства – президентом, который по сути и является «верховным главнокомандующим» АНБ, – и поддержке его политической партии, редко, если это вообще возможно, рискуют попасть в немилость.

Конечно, преданным сторонникам президента и добропорядочным гражданам, которые не сделали ничего, что могло бы привлечь негативное внимание со стороны власть имущих, нет причин бояться того, что за ними установят наблюдение. Это верно для каждого общества: те, кто не создает проблем, нечасто становятся объектом репрессивных мер. Они могут верить в то, что никаких репрессивных мер и не существует. Но настоящий показатель того, является ли общество свободным, – это то, как оно обращается с диссидентами и другими маргинальными группами, а не то, как оно относится к своим защитникам. Даже в мире, которым правит самая ужасная тирания, преданные сторонники власти защищены от карательных мер со стороны государства. В Египте во времена правления Мубарака арестовывали, пытали и расстреливали тех, кто выходил на улицу и призывал к свержению политика, а не тех, кто поддерживал его или просто оставался дома. В Соединенных Штатах гуверская слежка устанавливалась за лидерами Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, коммунистами, антивоенными активистами и борцами за гражданские права, а не за законопослушными гражданами, которые держали рот на замке и ни слова не произнесли о социальной несправедливости.

Чтобы чувствовать себя в безопасности и знать, что за нами не следят, мы не обязаны быть преданными сторонниками существующей власти. И ценой неприкосновенности не должно быть воздержание от оппозиционных или дерзких взглядов. Мы не должны испытывать желание жить в обществе, основное правило которого заключается в том, что нас оставят в покое, только если мы будем вести себя послушно и будем вторить журналистам, поддерживающим действующее правительство.

Помимо этого, ощущение неприкосновенности, которое присуще определенной группе лиц, поддерживающих власть, не может не быть иллюзорным. Это становится очевидно, поскольку принадлежность к партизанам немедленно формирует ощущение опасности, связанной с тем, что за ними следят. А вчерашние чирлидеры сегодня могут легко стать диссидентами.