Гленн Гринвальд - Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма

Демонизация личностей тех, кто бросает вызов политической власти, в том числе в средствах массовой информации, – давняя тактика, используемая Вашингтоном. Одним из первых и, пожалуй, наиболее ярких примеров подобных методов было то, как администрация Никсона обращалась с разоблачителем документов Пентагона Дэниэлом Эллсбергом. Тогда власти даже проникли в офис его психоаналитика, чтобы украсть записи о нем и разузнать все о его сексуальных связях. Такая тактика может показаться бессмысленной: как раскрытие личной информации способно повлиять на свидетельства в пользу государственного обмана? Эллсберг отлично это понял: люди не хотят иметь ничего общего с тем, кто был дискредитирован или публично унижен.

Такая же тактика была использована, чтобы навредить репутации Джулиана Ассанжа, еще до того как он был обвинен двумя женщинами из Швеции в сексуальных преступлениях. Стоит отметить, что нападки на Ассанжа делали те же самые газеты, которые работали с ним и WikiLeaks и получили выгоду от информации, предоставленной Челси Мэннингом.

Статья New York Times , посвященная материалам о войне в Ираке, – а там были тысячи секретных документов, детализирующих творящиеся в Ираке зверства и злоупотребления властью со стороны военных США и их иракских союзников, – попала на первую страницу. При этом репортер Джон Бернс преследовал единственную цель – изобразить Ассанжа странной и параноидной личностью.

В статье описано, как Ассанж «регистрируется в отелях под вымышленными именами, красит волосы, спит на диванах и полу и использует вместо кредитных карт наличные деньги, часто заимствованные у друзей». Журналист отметил, что Ассанжу присущи «хаотичное и высокомерное поведение», «мания величия» и что недоброжелатели «обвиняют его в проведении вендетты против Соединенных Штатов». Кроме того, Джон Бернс добавил «психиатрический диагноз», поставленный одним из недовольных волонтеров WikiLeaks : «Он не в своем уме».

Определение Ассанжа как сумасшедшего, которому свойственны бредовые идеи, стало основной тактикой политиков и New York Times . В одной статье Билл Келлер цитирует корреспондента Times , который описал Ассанжа как «похожего на нищего, взъерошенного, одетого в выцветшую светлую спортивную куртку и свободные штаны с большими карманами, испачканную белую рубашку, потрепанные кроссовки и грязные белые носки, собравшиеся гармошкой на его лодыжках. От него пахло так, как будто он не мылся несколько дней».

Times задала тон и в обсуждении Мэннинга, настаивая, что тот стал осведомителем не потому, что придерживался определенных убеждений или того потребовала его совесть, а из-за расстройства личности и психической неустойчивости. Во множестве статей говорилось без всяких доказательств, что факты его биографии, начиная с издевательств в армии и заканчивая проблемами с отцом, и послужили основными мотивами придания огласке столь важных секретных документов.

Приписывание инакомыслящим людям расстройства личности вряд ли можно считать американским изобретением. Советских диссидентов регулярно отправляли в психиатрические больницы, а китайских – до сих пор заставляют лечиться от психических заболеваний. Существуют очевидные причины для осуществления нападок личного характера на тех, кто критикует существующее положение дел. Как уже отмечалось, одна из них заключается в том, что действия разоблачителя становятся менее эффективными: никто не хочет общаться и помогать странным или сумасшедшим людям. Другая причина – сдерживание: если диссиденты изгоняются из общества, это превращается в вескую причину не становиться одним из них.

Но основным мотивом является логическая необходимость. Для хранителей статус-кво нет ничего по-настоящему неправильного в существующем порядке вещей и в том, как организована власть, – они просто принимают все так, как есть. Поэтому любой, кто отказывается это делать и утверждает, что так не должно быть, – особенно тот, кто верит в это достаточно сильно для того, чтобы предпринять радикальное действие, – по определению, должен быть эмоционально неустойчивым и психически недееспособным.

Иными словами, есть всего два варианта: повиновение власти или радикальное несогласие с ней. Первый вариант считается нормальным и правильным выбором, только если второй воспринимается как сумасшедший и нелегитимный. Защитники статус-кво уверены, что между психическим заболеванием и радикальными оппозиционными взглядами существует не просто корреляция . Для них решительное несогласие с действующей властью является свидетельством, даже доказательством тяжелого расстройства личности.

Но здесь и кроется обман: расхождение во взглядах с существующей властью предполагает моральный или идеологический выбор, в то время как подчинение – нет. Исходя из ложной предпосылки, общество уделяет большое внимание мотивам инакомыслящих, но при этом не интересуется мотивами тех, кто подчиняется нашему правительству. Послушание по умолчанию считается естественным состоянием.

В действительности как соблюдение, так и нарушение правил включают моральный выбор, и оба варианта действий могут сказать нечто важное о человеке. Вопреки распространенному убеждению, что радикальное расхождение во взглядах с властями означает расстройство личности, – может быть правдой и обратное: при столкновении с грубой несправедливостью отказ от инакомыслия является признаком дефекта характера или морального падения.

Профессор философии Питер Ладлоу написал в New York Times о том, что «утечка, разоблачение и хактивизм, встревожившие Вооруженные силы и разведывательные ведомства Соединенных Штатов», – деятельность, связанная с «поколением W». В качестве его представителей он называет Сноудена и Мэннинга.

Желание СМИ заняться психоанализом представителей поколения W совершенно естественно. Они хотят знать, почему эти люди действуют так, как они, работники СМИ, никогда не стали бы. Но что хорошо для одних, то хорошо и для других; если существуют психологические мотивы для раскрытия секретной информации и хактивизма, то существуют также и психологические мотивы для сплочения внутри системы со структурой существующей власти – в этом случае системы, в которой СМИ играют важную роль.

Аналогичным образом вполне возможно, что больна сама система, несмотря на то что люди внутри организации ведут себя в соответствии с ее этикетом и уважают существующие узы доверия.

Эта тема входит в круг тех, которые правительство сильнее всего старается избежать. Рефлексивная демонизация осведомителей выступает одним из способов, с помощью которых СМИ Соединенных Штатов защищают интересы власть предержащих. Это «угодничество» со стороны прессы носит настолько глубокий характер, что многие из правил журналистики были созданы именно для того, чтобы содействовать распространению сообщений правительства.