Константин Симонов - Сто суток войны

Петров настолько тяжело воспринял это второе снятие, что никогда, даже через много лет после войны, не хотел говорить о нем. Поэтому в данном случае я сошлюсь на человека, на долю которого в качестве представителя Ставки «выпала задача как можно безболезненнее обеспечить замену командующего». Я имею в виду воспоминания генерал-полковника С. М. Штеменко в «Военно-историческом журнале», где рассказывается история снятия Петрова с командования Вторым Белорусским фронтом.

«Замена И. Е. Петрова, не так давно принявшего Второй Белорусский фронт, была произведена по личному приказанию И. В. Сталина. Однажды, когда мы с Антоновым были на очередном докладе в Ставке, И. В. Сталин сказал, что член Военного Совета Второго Белорусского фронта Мехлис прислал ему письмо, в котором обвинил И. Е. Петрова в мягкотелости и неспособности обеспечить успех операции, и, кроме того, сообщил, что Петров болен и много времени уделяет врачам. Мехлис не постеснялся вылить на голову Петрова ушат и других неприятных и по существу неправильных обвинений. Для нас они оказались совершенно неожиданными. Все мы знали Ивана Ефимовича Петрова как смелого боевого командира, разумного военачальника и прекрасного человека, целиком отдающегося своему делу. Он защищал Одессу, Севастополь, строил оборону на Тереке. Нам пришлось неоднократно бывать у него в Черноморской группе войск Закавказского фронта, на Северо-Кавказском фронте и в Отдельной Приморской армии, и мы были убеждены в его высоких командирских и человеческих качествах. Однако по навету Мехлиса он был снят, прокомандовав фронтом всего полтора месяца. Необоснованность снятия И. Е. Петрова вскоре стала очевидной. Ровно два месяца спустя, 5 августа 1944 года, он был вновь назначен командующим Четвертым Украинским фронтом, а 26 октября этого же года получил звание генерала армии».

Итак, Штеменко заканчивает эту страницу своих воспоминаний тем, как Петрова назначили командующим Четвертым Украинским фронтом.

А мне довелось присутствовать при том, как в марте 1945 года Петрова с оскорбительной поспешностью, абсолютно неожиданно для него самого и для работников его штаба, сняли с командования фронтом. В данном случае, как непосредственный свидетель событий, могу утверждать, что к этому моменту на фронте, которым он командовал, не только не произошло никакой внезапной катастрофы, но и ничего, даже отдаленного похожего на нее.

Причина происшедшего мне так и осталась неизвестной. Может быть, некоторый свет на это может пролить одно, опять-таки странное для нормальной человеческой логики обстоятельство, о котором мне напомнили мемуары Штеменко. Дело в том, что именно Мехлис, который, по словам Штеменко, добивался снятия Петрова со Второго Белорусского фронта, был назначен Сталиным опять-таки членом Военного Совета все к тому же Петрову на Четвертый Украинский фронт и остался там после того, как Петров был снят.

Мне остается, заканчивая этот не по моей вине несколько странный рассказ, сослаться на воспоминания маршала Конева. Едва успев снять Петрова с Четвертого Украинского фронта, Сталин предложил Коневу: не согласится ли тот взять этого только что снятого командующего начальником штаба Первого Украинского фронта. Конев охотно согласился, и Петров буквально накануне Берлинской операции стал начальником штаба Первого Украинского фронта, который по своей мощи и количеству войск превосходил Четвертый Украинский фронт по крайней мере в четыре-пять раз.

Вспоминая всю эту чехарду назначений и снятий Петрова, невольно думаешь, что хорошо всем нам известной железной воле отнюдь не всегда сопутствовала железная логика.

Командующим сухопутными войсками в Одессе Петров был назначен за одиннадцать дней до ее эвакуации.

5 октября 1941 года. Передо мной лежит документ, извещающий об этом командиров и комиссаров дивизий. «С сего числа в командование войсками Приморской группы вступил генерал-майор Петров. Генерал-майор Софронов по болезни направлен на лечение. Жуков. Азаров».

У меня сохранились стенограммы записанных в 1950 году бесед с Петровым. Петров с уважением отзывался о командующем Одесским оборонительным районом адмирале Жукове, который еще в бытность Петрова командиром дивизии неоднократно приезжал к нему на передовую в самые тяжелые дни боев.

В своих положительных оценках мужественного поведения контр-адмирала Жукова Петров не одинок. Об этом свидетельствуют многие другие воспоминания участников боев за Одессу.

Петров принял командование Приморской армией, когда вопрос об эвакуации Одессы был не только принципиально решен, но и одна из дивизий, находившихся в Одессе, уже закончила свою эвакуацию. Вопрос стоял лишь о том, в какие сроки и как именно эвакуировать оставшиеся в городе войска.

В «Отчете Черноморского флота по обороне Одессы» говорится, что план отхода войск из Одессы имел два варианта. В документе, отправленном в штаб Черноморского флота 4 октября, накануне назначения Петрова, предполагалась перевозка тылов и техники к 12–13 октября, перевозка остальных частей оборонительного района — к 17–18 октября, и уход частей прикрытия — к 19–20 октября.

Идея эвакуации Одессы по второму варианту, заключавшемуся, как написано в «Отчете по обороне Одессы», в том, чтобы эвакуировать войска «скрытно и внезапно для противника с непосредственно занимаемых рубежей обороны и одновременно в ночь с 15 на 16 октября», была выдвинута позже, уже после того, как Петров вступил в командование войсками Приморской армии.

Существуют и опубликованы в печати разные мнения относительного того, кто именно выдвинул эту идею — командование Одесского оборонительного района или командование Приморской армией. На мой взгляд, основанный на изучении ряда документов, это правильное и увенчавшееся блестящим успехом решение было принято потому, что в конце концов на нем сошлись все. Но при этом факт остается фактом: до вступления Петрова в должность командующего Приморской армией продолжал еще выдвигаться первый, отвергнутый, вариант, а после его вступления в эту должность был утвержден второй, окончательный. Никак не приуменьшая роли всех других лиц, принимавших участие в выработке этого решения, я думаю, однако, что Петров, как вновь назначенный командующий войсками, которым предстояло эвакуироваться, сыграл в принятии этого дерзкого решения на эвакуацию отнюдь не последнюю роль. Тем более что именно такое решение соответствовало духу этого человека.

Хочу привести одну запись из упомянутых уже мною бесед с Петровым. Это не правленная Петровым стенограмма, и в ней возможны неточности, но, на мой взгляд, она передает запах времени и дает представление об атмосфере, в которой проходила внезапная и скрытная эвакуация Одессы.