Андрей Левкин - Из Чикаго

Другие варианты. Самодеятельный историк Ричард Бейлс считает, что пожар начался, когда Дэниел Салливан (он первым сообщил о начале пожара) пытался украсть молоко из сарая и поджег там сено. Еще один журналист Chicago Tribune, Энтони ДеБартоло, полагал, что пожар произвел Луис Кон во время игры в крепс. Причем, согласно книге Алана Вайкса, опубликованной в 1964 году, Кон кому-то признался в содеянном.

Россия — раз уж с ней возникают странные связи — тоже не осталась в стороне. Некто А.Г. Степаненко утверждал, что пожар возник из-за приближения к поверхности Земли фтороводородного облака, которое образовалось при извержении некого вулкана. Последнее сближает тему пожара с экуменизмом и связи всего со всем, что в данной истории также уместно. Вот он, человеческий диапазон любых предположений: от коровы и керосинки до приблизившегося из космоса фтороводородного облака.

Ну а согласно базовой, легендарной версии, соседи тогда кинулись к сараю О’Лири, желая его потушить. Самим не удавалось, а тут и беда с пожарными: пишут, что накануне они устали на других пожарах, поэтому отреагировали не мгновенно, да еще и поехали не в ту сторону. А когда наконец доехали до сарая, поняли, что ситуация вышла из-под контроля: «The firefighters, exhausted from fighting a large fire the day before, were first sent to the wrong neighborhood. When they finally arrived at the O’Leary’s, they found the fire raging out of control» — так сейчас выглядит официальная версия. Юго-западный ветер гнал огонь к центру, пламя перекидывалось на соседние дома. К полуночи (то есть за три часа) огонь перекинулся через южный рукав реки Чикаго. Там дома были деревянные, стояли плотно, плюс еще и пришвартованные вдоль реки суда, а также деревянные тротуары, угольные склады и т. п. Раскалившийся воздух поджигал крыши уже и на расстоянии от огня. Центр выгорал, пожар ширился, горожане побежали в северную часть, за реку, но огонь добрался и туда. В итоге все сгрудились в Линкольн-парке и на берегу озера Мичиган, а закончилось все только 10 октября — потому что пошел сильный дождь.

В 1956-м остатки дома О’Лири снесли и на их месте построили (в естественном наклонении чикагского ума) Чикагскую пожарную академию. Пожар пережили лишь несколько зданий, самое логичное из них — Чикагская водонапорная башня, она стоит на прежнем месте. Сгорел весь центр — и Chicago Tribune, и Mag Mile, и район Арт-института.

После пожара обнаружили 125 погибших. Считается, что всего их было 200–300. Позже там поняли, что это еще немного: в 1903-м в пожаре театра «Ирокез» погиб 571 человек, а в 1915-м, когда в реке Чикаго затонул корабль Eastland, — 835. Последний факт ошарашивает, если учесть особенности реки, например ее ширину. Но, собственно, существует же фактчекинг. Все просто: это был круизный корабль, его арендовали для прогулки по озеру, он перевернулся на стоянке. Потому что его забили под завязку, две с половиной тысячи. Стал крениться от причала, перевернулся и ушел на дно. Да, глубина там всего 20 футов, но люди сразу заходили внутрь, поскольку — хотя и июль — утро было промозглым. Корабль потом достали, перевели в ВМС, сделали канонеркой и переименовали в Wilmette. Две войны потом еще отслужил.

Итак, Великий чикагский пожар — вторая звезда на флаге. Все сгорело в 1871-м, а через 22 года они провели Всемирную выставку. Все-таки города тогда были еще небольшими.

Это не катастрофа, а наоборот, но она с трудом поддается рациональному осознанию. Raising of Chicago — «комплекс инженерно-технических и строительных работ по постепенному повышению уровня грунта в городе, осуществлявшийся в течение 1850–1860-х гг.». Улицы в центре подняли на 4–5 футов (1,2–1,5 м), кое-где — до 8 футов (2,4 м). Прежние дороги, тротуары, здания и сооружения либо перестроили, либо подняли. Дело финансировали город и домовладельцы.

Смысл мероприятия состоял в том, чтобы сделать в городе систему канализации. Сопоставляя даты: сначала они подняли город, потом он полностью сгорел, затем они его отстроили и провели Всемирную выставку. Всего-то за сорок лет, неплохо.

Гидрологические аспекты ситуации: Чикаго расположен на берегу озера Мичиган, следовательно — низина, болота. Высота берега всего 2 фута (60 см) от поверхности воды, так что почву дренажом не обустроить (для стоков дождевой воды и нечистот). Не то что после весенних паводков, но и после сильных дождей на улицах в жиже вязли даже лошади. Возможно, это и привело к зарождению элегантной чикагской мизантропии: одну из дорог, например, прозвали Slough of Despond — «Трясина отчаяния». При этом «отчаяние» тут как бы даже дважды, потому что и Slough, кроме «трясины» имеет значение «отчаяния», а также «уныния» и «депрессии». В особо унылых местах они ставили знаки: «Кратчайший путь в Китай» («Fastest route to China») или просто, но основательно: «Дна тут нет» («No Bottom Here»). И т. п.

Соответственно, сансостояние города тоже было унылым, а когда в 1854-м пришла холера и умерли чуть ли не 6 % жителей, там задумались. Или как-то устроить канализацию, или вообще закрывать данный городской проект. В 1856-м утвердили план Ellis S. Chesbrough. Это красиво: сначала прямо по улицам, с учетом требуемого уклона, раскладывались канализационные трубы. Из соединяли, засыпали. По новому уровню заново прокладывали дороги и тротуары. Здания либо перевозили на другие участки, либо очень конкретно поднимали.

Первым поднятым каменным зданием стал дом на северо-восточном углу Randolph Street and Dearborn Street (4 этажа, 21 м в длину, 750 тонн, кирпичный). Поднят в январе 1858-го на 6 футов и 2 дюйма (1,88 м) двумястами винтовыми домкратами. Пресса утверждала, что все прошло «без малейшего ущерба для здания». Они там хорошо оцифровывают, в сети лежит чуть ли не вся Chicago Tribune. Вот эта заметка («Tuesday morning, January 26th, 1858, front page, column two»): «THE HOUSE RAISING ON RANDOLPH STREET. The raising of Mr. Newhall’s brick block, on the corner of Randolph and Dearborn streets, has excited the public curiosity for some time past, and crowds of persons were constantly collected about the building to watch the operation». Похоже, задокументировано все. Впрочем, как следует из деятельности фирмы Journatic и истории с коровой О’Лири, иной раз журналисты были склонны пренебрегать личной ответственностью за полную объективность излагаемого.

В том же году подняли еще 50 каменных домов («The contractor was Bostonian engineer James Brown, who went on to partner with longtime Chicago engineer James Hollingswort»). Компания Брауна и Холлингсворта стала первой и, похоже, основной в проекте. На следующий год они уже по мелочам не работали, заключали контракты на подъем сразу кварталов.

К 1860-му они натренировались так, что — оп, и поднята половина квартала на Лейк-стрит — ряд магазинов, офисов, типографий и т. п., «общей длиной 98 м, представлявших собой 4-х и 5-этажные кирпичные и каменные дома с площадью основания почти 4000 м² и весом (с учетом подвесных тротуаров) в 35 000 т». Горожане ко всему этому так привыкли, что все продолжало функционировать: и возле зданий, и внутри. Люди приходили и уходили, делали покупки, работали. За 5 дней 600 рабочих с помощью 600 винтовых домкратов подняли квартал на высоту 1,42 м, после чего в образовавшийся проем вставили новые фундаменты. Стояли себе по периметру и равномерно поднимали, крутя, видимо, ручки. А кто-то, наверное, управлял ритмом: ууух, ууух.