Уильям Реймон - Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование

Запись этой беседы была опубликована в ноябре. Журналисту явно удалось раскрыть особенности личности Ногуши. Помимо того что патологоанатом рассказал о различных нюансах своей работы, начиная с места преступления и кончая операционной, где производится вскрытие, он остановился на нескольких интересных случаях в своей карьере. Хотя о некоторых из них Ногуши рассказал без упоминания имен, он все-таки назвал несколько знаменитостей. Включая и случай, с которого началась его блестящая карьера: аутопсия Мэрилин Монро.

Когда речь зашла об этом случае, подавляющая часть вопросов Дугласа Стейна коснулась отсутствия следа укола и наличия гематомы.

В очередной раз Ногуши напомнил о своем осмотре с помощью лупы. И что интересно, он вспомнил о том, как очень внимательно разглядывал гематому, стараясь обнаружить какой-нибудь след, говоривший об ее происхождении. И уточнил, что в случае свежего укола достаточно сильно надавить, чтобы увидеть появление капельки крови в том самом месте, где игла проткнула кожу. Однако надавливание не дало никакого результата в случае с Монро.

Но среда многочисленных историй мое внимание привлекла одна фраза. Я не только не понял ее смысла, но и недоумевал, почему Томас Ногуши произнес ее именно в тот момент беседы. Она ведь не имела никакого логического объяснения. Именно поэтому журналист на нее и не отреагировал и не стал задавать вопросы патологоанатому.

Хотя в этой фразе заключалась информация, которой не было в его отчете о вскрытии. Эта информация была результатом токсикологического анализа, проведенного в лаборатории Реймонда Эбернети.

Нет, решительно, неожиданное появление этой информации не было ничем обосновано. Более того, она шла вразрез с жестко структурированным образом мышления Томаса Ногуши. Человека, понимавшего свою ответственность и значимость своей работы, привыкшего взвешивать каждое свое слово и тщательно формулировать каждое высказывание.

Следовательно, эта неуместная фраза не могла быть случайной.

Тайна вскрытия Мэрилин Монро лежала в некоем сейфе. Томас Ногуши дал ключ от него.

«На самом деле концентрация барбитурата в печени Монро в четыре раза превышала ту, что была обнаружена в ее крови».

Для начала следовало проанализировать сказанные патологоанатомом слова. Что же имел в виду Ногуши, заговорив о количестве снотворного, скопившегося в печени Мэрилин? Означало ли это, что печень «заархивировала» часть потребленного актрисой барбитурата? Шла ли речь о складе отравы, создавшемся за годы злоупотребления лекарством?

Часть ответа заключалась в анатомическом строении организма.

Печень — жизненно важный орган, выполняющий в организме человека три основные функции: участие в пищеварении (образование и выделение желчи), очищение и участие в обмене веществ.

Первая функция обеспечивает метаболизм глицидов, липидов и протеинов и их правильное усвоение организмом. Вторая функция, называемая также антитоксической или барьерной, отвечает за обезвреживание лекарств и токсинов, поступающих с кровью и лимфой. И наконец, печень участвует в обмене веществ, обеспечивая переработку, синтез и накопление многочисленных веществ, включая глюкозу, железо и витамин В 12.

Если сопоставить эти функции с заявлением Ногуши, то можно было бы сделать вывод, что вследствие длительного злоупотребления лекарствами в печени Мэрилин за многие годы скопилось огромное количество барбитурата. Но такое толкование было бы неточным, поскольку не принимает во внимание антитоксическую функцию печени.

Это означает, что если печень и накапливает что-либо, то делает она это избирательно и не «архивирует» барбитурат. Тем более что, согласно медицинским данным, следы лекарств остаются в печени максимум в течение четырех часов. Но на деле этот срок сокращается примерно вдвое, если речь идет о печени человека, часто принимающего лекарство. Дело в том, что в этом случае привыкание позволяет энзимам выполнять свою задачу быстрее.

Для того чтобы понять крайнюю важность этих данных, следует вернуться к словам Ногуши. «На самом деле концентрация барбитурата, скопившегося в печени Монро, в четыре раза превышала ту, что была обнаружена в ее крови», — сказал он. Опираясь на предыдущую информацию, можно было предположить, что между половиной второго и двумя часами ночи перед смертью актрисы в ее печень попала огромная доза барбитурата. Настолько большая, что Ногуши оценил ее как «вчетверо превышавшую концентрацию (барбитурата, обнаруженного) в ее крови».

Как мы уже видели, основываясь исключительно на концентрации барбитурата в крови, Эбернети, Керфи и Ногуши подсчитали, что жертва должна была проглотить сорок семь таблеток нембутала. Если умножить это число на три, получится сто сорок одна пилюля нембутала. А с коэффициентом умножения на четыре число пилюль становится рекордным и равняется ста восьмидесяти восьми.

Эту важную информацию следует запомнить, чтобы понять точный смысл тайного признания Томаса Ногуши. Потому как это означало, что за два часа до смерти актрисы ее печень пыталась отфильтровать количество лекарства, эквивалентное ста восьмидесяти восьми капсулам нембутала, только что введенным в ее организм.

Цифра просто астрономическая. А если добавить к этому наличие барбитурата в крови, она представляется заоблачной.

Отныне придерживаться версии самоубийства означало согласиться с тем, что Мэрилин Монро смогла проглотить около двухсот тридцати пяти таблеток нембутала!

Ко всему прочему, при ознакомлении с этой пугающей цифрой возникают чисто практические вопросы: откуда взялись эти пилюли? Куда делись пустые упаковки от них? И вообще, невозможно, немыслимо впихнуть в себя столько снотворного и не впасть в кому после приема десятка первых доз!

Короче говоря, если бы Мэрилин и решилась добровольно проглотить такое количество пилюль, она чисто физически не смогла бы это сделать, поскольку потеряла бы сознание.

С того момента обнаруженное в печени звезды количество нембутала свидетельствовало только об одном: рухнула третья опора версии о самоубийстве.

Мэрилин жизнь самоубийством не кончала.

Вначале прояснились подлинные условия съемки фильма « Что-то должно случиться », затем стала понятна подноготная развернутой киностудией «Фокс» войны в средствах массовой информации. Потом пришло понимание истинного содержания последних месяцев жизни Мэрилин, того, что в то время у нее появилось множество новых планов, и она ограничила потребление снотворного. Все это только укрепило мою уверенность. А теперь углубленный анализ вскрытия окончательно убедил меня в том, что, однако, казалось явно невозможным всего несколько месяцев тому назад.