Юрий Дьяков - У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Еще под Сталинградом мы ловили отдельных трусов, но в Сталинграде этого еще не было. Наши армейские заградительные отряды не имели ни одного такого случая.

В дивизии до меня сняли комиссара. Ко мне пришел генерал-лейтенант Медведев, дал мне 15 минут сроку – самолет ждал на аэродроме, и сказал, что направляет меня в 308‑ю дивизию, которая идет в бой. Подали машину, отвезли на аэродром. В Омск прилетел прямо на воинскую площадку. 10 июня мы приехали в Саратов. Передо мной стояла задача познакомиться с политическим аппаратом. Дней через восемь провели партийный актив дивизии по вопросам партийно-политической работы и задач партийной организации. Я делал доклад о состоянии партийно-политической работы и поставил ряд конкретных задач, что и как делать, чтобы дивизия была подготовлена во всех отношениях. В основу всего была поставлена работа партийной организации. Первый вопрос – бытовой вопрос, забота о нашем бойце, о работе пищеблока. После партийного актива мы проверили работу пищеблока, выявили ряд недостатков и наметили ряд мероприятий по ее улучшению. Следующий вопрос – санитарного состояния бойца – помыть его в бане, дать чистое белье. Санитарный вопрос был поставлен в дивизии неплохо. Наконец, вопрос подготовки дивизии к боям. В основу этого вопроса поставлено широко развернутая партийно-политическая работа. Такая форма как ротно-армейский митинг, собрание, митинги полковые, где очень много приходилось выступать и говорить по ряду вопросов. В период боевой подготовки был поставлен вопрос добиться ликвидации танкобоязни, а также авиационной болезни, теперь на опыте мы с этим столкнулись.

Как практически осуществлялась ликвидация танкобоязни?

Мы, прежде всего, внедрили в сознание каждого бойца-противотанкиста силу, мощность и грозность противотанкового оружия. Достали на железной дороге плиты и дали возможность каждому бойцу простреливать эти плиты. Каждый боец убедился сам, что танк, возможно, простреливать и что можно овладеть противотанковым оружием хорошо. Но? что мы сделали в этом отношении – сумели пропустить танки через бойцов, сидящих в обороне в окопах, и бойцы убедились в безопасности нахождения в узкой щели, после чего они выходили и бросали гранаты.

Мы воспитывали, кроме того, бойцов на примерах отважных севастопольцев, которые бросились впятером под танки, на героических делах бойцов-панфиловцев 28 человек, которые сумели удержать такую лавину машин…

Мы много воспитывали людей на традициях нашей русской армии. Часто приводили слова наших великих полководцев, которые говорили о том, чтобы заложить своих жен и детей, но отстоять отечество, не пожалеть своих животов, но отчество отстоять. Приводили в пример героический поступок Ивана Сусанина и целый ряд других примеров из истории русского народа. Все это вселяло уверенность в победе в сознание каждого бойца. Пока мы ехали, я по дороге несколько раз выступал, рассказывая о задачах, стоящих перед бойцами в предстоящих боях. Выступали другие партийные работники. Во время стоянки проводили беседы, лекции и доклады. Все это мы делали для того, чтобы приехать на фронт в полной боевой и политической готовности […].

В отношении борьбы с авиационной боязнью, мы знали, что идем на фронт, и еще в пути нам будут встречаться самолеты. Поэтому мы внедрили в сознание бойцов, что самолет можно пробить не только из зенитной пушки, но из винтовки, автомата и противотанкового ружья. Мы приводили примеры из газет, как сбивают самолет из винтовки, и внедряли в сознание бойцов необходимость ликвидации этой боязни. Третий вопрос, который был поставлен, о том, чтобы отлично стрелять и, прежде всего, комсомольцам. В период боевой подготовки мы имели у себя около 3 тысяч комсомольцев. Была поставлена перед ними задача, чтобы среди них было 25 % снайперов, а остальные стреляли только на «хорошо» и «отлично».

И вот, ставя изо дня в день такие вопросы, мы сумели добиться такого положения, что дивизия была проверена. В августе месяце маршал Советского Союза тов. Ворошилов проверял нашу дивизию в смысле боевой подготовки. Была назначена комиссия, которую возглавлял ген. Новосильцев, а тактические вопросы проверял тов. Ворошилов лично, и он сделал вывод, что дивизия подготовлена хорошо. Тема по наступлению, которая была нам дана, была выполнена на «хорошо». Тов. Ворошилов дал ряд указаний, которые легли в основу доработки этих вопросов в течение 6 дней.

Перед отъездом на фронт мы провели большую партийно-политическую работу. Созвали совещание всего партийно-политического аппарата и поставили на нем вопрос о том, чтобы приехать на фронт, не имея ни одного отставшего бойца и политработника в пути следования. Провели и комсомольские ротные собрания. Результатом этой работы было то, что мы приехали на фронт, не имея ни одного дезертира. Был единственный случай, когда красноармеец из нашей штабной роты уронил свой обрез-карабин. Пришел командир штабной батареи и сказал, что красноармеец потерял карабин километра три отсюда. Мы послали его обратно искать свой карабин, и примерно часов через 5 он возвратился обратно, мокрый как мышонок, с карабином. Таким образом, у нас не было отстающих. На фронт мы привезли 12 тыс. человек. Ехали семь суток.

Дни 28, 29 и 2 ноября были очень тяжелыми дня нас, потому что людей осталось очень мало. Нам звонят из армии и спрашивают, где, сколько и на каком расстоянии находятся ваши люди. Мы им объясняли, что на большом расстоянии осталось 17 человек […].

В период пребывания в Сталинграде, несмотря на сильные бомбежки и бои, партийно-политическая работа не прекращалась, что обеспечивало мужество, стойкость, отвагу и беспримерную преданность бойцов в обороне и наступательных действиях. Партийная и комсомольская организация 339‑го и 347‑го полков собирались каждый день.

Действия наших войск на всех фронтах бойцы знали из сводок Совинформбюро, которые мы доводили до них каждый день. Работу нашего тыла бойцы также знали. Газеты мы получали редко, но у нас был свой радиоприемник, мы печатали сводки, размножали их и распространяли по частям.

Каждый замполит имел план политического обеспечения на каждый день. Если на завтра должен идти бой за какой-то дом, замполит пишет план из трех вопросов: 1) подготовительная работа до боя 2) работа во время боя и 3) итоги боя и выводы из него.

Мы часто использовали отзывы в печати Англии и Америки о стойкости Сталинграда. Мы во что бы то ни стало старались довести эти отзывы до всех бойцов и командиров. Все, что печаталось на страницах нашей печати о Сталинграде, каждый политработник старался довести до сознания бойцов. Партийно-политический аппарат: т.т. Совчинский, Белугин, Сидоров, Петраков, работники политотдела: т.т. Херувимов, Полянский, Савченко, Максин, Ингер…