Юрий Дьяков - У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Темнеет. Начинаю созывать командиров. На высоте тихо. Горсточка автоматчиков 10 человек, 2 противотанковых ружья, из 14 пулеметов работает только один. Решаю немедленно доложить о положении комдиву. Представитель 1‑й гвардейской армии батальонный комиссар, фамилию не помню, направляется в качестве связного к комдиву от 347‑го полка.

Кругом горящие танки, как большие свечи. Немедленно надо оказать помощь раненым. Немедленно надо просить помощи у комдива.

С таким же напряжением бой продолжался и 19‑го числа. Комдив ввел в бой свой резерв. Истребительный противотанковый батальон, учебный батальон заняли боевые порядки. Начальники служб, химзавод, саперный взвод, ездовые – все были в качестве непосредственных бойцов на передовой.

19‑го командир дивизии полковник Гурьтев перешел на мой КП. Он вместе с комиссаром дивизии подполковником Свириным непосредственно руководил боем. Предварительный сигнал для атаки. В чем дело? Нет признаков понимания приказа командиром учебного батальона. Получил ли он вовремя приказ? Дать немедленно связь! Связи нет. Связисты выбились из сил, не успевают чинить и восстанавливать связь. Снова и снова проволочная связь прорывается огнем противника.

«Есть у тебя надежный человек, Белугин? – спрашивает Гуртьев. – Через пять минут атака. Вот в этом направлении, – показывает он на северо-запад, – расположены боевые порядки учебного батальона. Надо найти учебный батальон и передать мою записку».

Вызываю Селигеева. Неутомимый бегун, спартаковец. Он еще был замечен в период учебно-боевой подготовки, когда без устали хаживал по сто километров в сутки. Ему препоручено было любой ценой не только доставить приказ командиру учебного батальона, но и вернуться доложить, что этот приказ им выполнен.

И вот в донских степях по-пластунски в указанном направлении Селигеев пустился в путь для выполнения приказа командира дивизии. До сих пор непонятно, как он преодолел расстояние до полутора километров в такой короткий срок, но он вовремя доложил командиру и показал расписку командира учебного батальона о том, что тот приказ получил и атаку начнет вовремя. Красная ракета взвилась в воздух. Артиллерия перенесла свой огонь в глубину. Началась атака. Отставали спецподразделения. Их вытолкали вперед. Атака прошла успешно. Высоты были окончательно закреплены за нами.

19 октября в 5 часов дочурка Майя вытаскивала меня на палатке раненого во время атаки. Радостно сообщая о том, что приказ выполнен, она успела мне шепнуть: «Скоро выздоровеем и снова будем здесь». Я оказался в госпитале, а дивизия, получив приказ на передислокацию, выехала в Сталинград.

Снова сказалась выучка и закалка сибирской дивизии. 200 километров окружным путем отделяли новые огневые позиции нашей дивизии от старых и эти 200 километров были преодолены дивизией за полтора суток. Пушки везли на лошадях и автомашинах. Несмотря на чрезвычайные трудности, связанные с преодолением такого большого расстояния с переправой через Волгу, дивизия вовремя заняла свой район.

Батальон начал формироваться в марте 1942 г. 25 марта мы отпраздновали годовщину его существования. Я пришел в батальон в момент его формирования. Люди, в основном, были сибиряки. Приходила неопытная молодежь, никогда не воевавшая. Мы с ними занимались очень долго. После двухмесячных занятий ездили с ними на фронт, так что, в общем, прозанимались с ними месяцев пять, и каждому бойцу уже можно было доверить любое боевое задание.

В отношение обороны надо сказать, что мы обороняли КП дивизии, узкоколейки и другие пункты, отклоняясь от своей основной работы. Мы всюду приходили на помощь. Наши люди, оставшиеся в живых, – 30 человек – все награждены. 8 человек получили ордена Красного Знамени, 3 – Красной Звезды, а остальные медали. После Отечественной войны снайперов (саперов) стали больше уважать, чем это было до войны, поскольку они показали себя на деле. Немцы это поняли давно, и как только они брали гору или населенный пункт, они их так укрепляли, что взять их обратно было очень трудно… Батальон начал формироваться в марте 1942 г. 25 марта мы отпраздновали годовщину его существования. Я пришел в батальон в момент его формирования. Люди, в основном, были сибиряки. Приходила неопытная молодежь, никогда не воевавшая. Мы с ними занимались очень долго. После двухмесячных занятий ездили с ними на фронт, так что, в общем, прозанимались с ними месяцев пять, и каждому бойцу уже можно было доверить любое боевое задание.

Чем занимался саперный батальон во время боевых действий? Устройством КП для дивизии. Это было очень ответственное и трудное задание, так как бомбежка с воздуха не прекращалась ни на минуту, и от того, как ты сделаешь КП, зависит его надежность. Поэтому на нас возлагались большие надежды в этом направлении.

В Котлубани мы буквально врывались в землю и использовали все имеющиеся там овражки, выдалбливали в скате оврага щель в виде буквы «Г» с тем, что если попадет бомба во вход, осколки не попали в самый КП. Материала не было, и приходилось разбирать ежедневно пути, чтобы использовать шпалы. Разбирали и разрушенные дома. Мы сделали, примерно, 25 штук КП, и у нас не произошло ни одного несчастного случая с командирами, которые были на этих КП. Так надежно мы их строили.

Второй важной работой, которой мы занимались, было минирование. Разминированием мы в Сталинграде не занимались. В основном, мы обороняли завод «Баррикады». Подвозить мины было невозможно, так что мы просто из армейского склада боеприпасов носили мины к месту рассредоточения ползком по несколько мин […].

В отношении подрыва дзотов. Вся высота 154,2 была покрыта дзотами, в которых засели немцы. За высоту 154,2 фактически и дралась наша дивизия, так как она имела господствующее значение под Сталинградом – с нее просматривался весь Сталинград. Красноармейцы Селезнев и Краснов уничтожили в этих дзотах сто немцев, подрывая их… Гуртьев – это исключительно хороший командир. Он был раньше начальником пехотной школы. Он хорошо знаком с тактикой военного дела. Прекрасно разбирается в обстановке. Этот человек берет не горлом, а рассудком и отдает приказания так, чтобы его все поняли без всякого крика. Но он требует точного выполнения приказа, проверяет потом сам, выполнен ли приказ. Болеет душой за все мелочи, очень скромный, внимательный, интересуется каждым человеком. Отвечает за каждый рапорт, толково и немедленно принимает решения, прекрасный командир.