Леонид Млечин - Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой

Два с лишним столетия маркиза рисуют в самых гнусных тонах. Более спокойному взгляду предстанет приятный господин с пронзительными голубыми глазами, похожий на молодого Моцарта. Де Сад был необыкновенно привлекателен, иначе отчего же столь много женщин мечтало познакомиться с ним поближе? Жена маркиза любила своего мужа и хранила ему верность все двадцать семь лет, проведенные им в Бастилии.

В тюрьму маркиз был отправлен усилиями его могущественных родственников, чьи мотивы представляются, как минимум, сомнительными. Вполне вероятно, всему виной – обида его мачехи, страдавшей от неразделенной страсти… Ревность отвергнутой женщины дорого обходится мужчине. Непонятно, почему верили жалобам его обиженных любовниц, хотя судопроизводство ХУШ века не считало показания женщины надежным свидетельством? Не потому ли, что во времена Французской революции аристократ де Сад был самым подходящим козлом отпущения?

Маркиз де Сад умер в сумасшедшем доме. В завещании просил зарыть его в лесу и забыть. Его забыли ровно на сто лет. Он умер в 1814-м, а вспомнили о нем в 1914-м, когда началась Первая мировая война.

Миллионы людей убивали друг друга без всякой необходимости и часто с садистским наслаждением. Великая война – это ставшая реальностью мечта о разнузданном пороке. Все это было у маркиза де Сада в голове. Но сам де Сад был весьма умеренным садистом. Он убивал только на бумаге. Садистская реальность догнала и обогнала садистскую литературу.

Имя маркиза де Сада стало именем нарицательным. Но люди знающие говорят, что мы, пожалуй, погорячились: самого маркиза обвинять не в чем. Скорее надо быть ему благодарным – маркиз де Сад помог нам лучше понять нас самих. Он первым откровенно заговорил о том, что мы старательно скрываем от себя самих, о чем не решаемся говорить.

Традиционно было принято – вслед за Жан-Жаком Руссо – повторять, что человек по природе добр. Мало кто решался говорить о том, что зло существует и внутри человека.

О том, что человек по сути своей склонен к садизму, свидетельствует поведение солдат на Первой мировой: бессмысленная жестокость не имеет никакого отношения к победе.

Война открыла счастливый мир для садистов. Они, наверное, даже казались со стороны хорошими, храбрыми солдатами. Они хотели видеть, как умирают люди. Они наслаждались собственной жестокостью. Некоторые молодые люди мечтают повоевать. Желают обрести власть над мучениями и смертью. Война дает им возможность развернуться, осуществить свои скрытые желания. Так что же, выходит, садизм – не только социальная, но и биологическая проблема? Не придется ли сделать вывод, что страсть к насилию и жестокости, садизм коренятся в самой природе человека?

Возможно, это сидит во многих – желание наслаждаться болью чужого человека и полной властью над другими людьми. Еще никогда в истории с человеческим телом не обращались просто как с куском мяса, как это происходило начиная с лета 1914 года. Такое ощущение, словно все бросились читать маркиза де Сада.

Не война меняет судьбы народов. Они сами выбирают свою судьбу. Но немногие государства сумели извлечь уроки из трагедии мировой войны. Человечество вступило в XXІ век таким же расколотым, каким оно было сто и даже тысячу лет назад. Почему?

Первая мировая сделала неминуемой Вторую. А окончание холодной войны означало в определенном смысле возвращение к ситуации конца Первой мировой. И вот почему. Страны социалистического содружества вернули себе суверенитет. И одновременно в разных регионах начался возврат к традиционному национализму. Вновь говорят о противостоянии России и Германии. Политическая карта сильно изменилась в последнее десятилетие XX века – после крушения социалистических режимов, распада Советского Союза и Югославской федерации. Появились новые страны. Но не все государства приняли результаты переустройства мира после окончания холодной войны. Передел карты, возможно, и не закончен.

Старые раны могут открыться в любой момент. В 1914 году националистический восторг, иррациональное безумие охватили целые народы. Потом станет ясной бессмысленность и абсурдность этой войны, бессилие человека перед государственной машиной, отправляющей его на смерть. Но это потом!..

Великая война показала, как легко манипулировать целыми народами. Достаточно крикнуть: «Сокрушим подлого врага!» И никто не спросит: отчего же сосед вдруг стал врагом? Все станут вооружаться, испытывая страстное желание убить побольше врагов, – с убежденностью в собственной правоте и ликованием! И это безумие повторяется вновь и вновь. Не зря после Первой мировой британский писатель Ричард Олдингтон назвал свой главный роман «Все люди – враги».

Сто лет спустя во многих европейских странах бушуют национальные страсти, разожженные Первой мировой. Архаичные механизмы ненависти срабатывают вновь и вновь. И забыты жертвы, принесенные на алтарь той ненависти.

А вот те, кто хотел бы избавить человечество от кровавых мясорубок, и сегодня не знают, как этого достичь. Нет универсального ответа! Попытки остаться в стороне в 1939 году привели к новой мировой войне. Такие же попытки в 1914 году явно бы предотвратили Первую мировую.

Главный урок Первой мировой, начавшейся сто лет назад: война – инструмент достижения самых амбициозных целей. Иногда этот инструмент работает. Позволяет добиться своего. Поэтому за Первой мировой последовала Вторая.