Рустем Юнусов - То ли свет, то ли тьма

Начинаю занятие с того, что ввожу студентов в тему, а затем спрашиваю:

– Как же лечить тяжелую пневмонию, когда в воспалительный процесс вовлечено более двух долей легкого?

Студенты молчат, а староста группы показывает мне страничку в учебнике, где про лечение тяжелых пневмоний написано всего десять строчек.

Учебник, по которому занимаются студенты, написан нашими профессорами, и раздел в нем о лечении тяжелых пневмоний представлен, по сути, отпиской, которая гласит, что в этом случае к лечению следует подходить индивидуально. Как же лечить пневмонию легкой и средней степени тяжести, в учебнике прописано подробно. А между тем если доктор неправильно будет лечить пневмонию легкой или средней степени тяжести или же больного вообще не лечить, то больной сам собой выздоровеет. Раньше больной в подобных случаях значительно быстрее выздоравливал, лежа на русской печи. А вот при тяжелой пневмонии без адекватного лечения он может погибнуть.

Привожу клинический случай, который совсем недавно был описан в газете «Вечерняя Казань».

Девушка двадцати двух лет перед свадьбой простудилась и обратилась в поликлинику, где ей был выставлен диагноз «ОРЗ». На другой день состояние больной ухудшилось. Был вызван участковый врач. Он обратил внимание на боли в спине и впопыхах выставил диагноз радикулит, назначил противовоспалительные таблетки, которые уменьшают боль и снижают температуру. На следующий день состояние больной резко ухудшилось. Была вызвана «скорая». Врач «скорой» увидел запись участкового врача и сказал: «С радикулитом мы больных не обслуживаем. Госпитализируйтесь в плановом порядке».

На следующий день состояние больной стало критическим. Вновь была вызвана «скорая». Врач увидел, что больная умирает, и доставил ее в одну из городских больниц. В больнице провели рентгенологическое обследование органов грудной клетки, диагностировали двухстороннюю тяжелую пневмонию, но не госпитализировали, а направили в больницу по месту жительства. Больная была госпитализирована в субботу, а в понедельник при явлениях прогрессирующей легочно-сердечной недостаточности скончалась.

Некоторые студенты выслушали меня внимательно. Я рассказал о клиническом случае без всякого оттенка чувств, и это в еще большей степени подчеркивало трагичность произошедшего.

В этот момент я поймал себя на мысли, что ни за кого из сидящих передо мною студентов, я не поручусь в том, что они не поступят в аналогичной ситуации так, как поступил участковый врач и доктор «скорой».

– Новикова, – обращаюсь я к высокой нескладно сложенной студентке, которая отрешенно смотрит перед собой.

Студентка молчит, но поворачивает в мою сторону голову.

– В чем, по-вашему, были погрешности в ведении этой больной?

Студентка не отвечает, а затем спрашивает:

– А почему были боли в спине?

Что и говорить, вопрос принципиальный. Эти боли неправильно интерпретировали участковый врач и врач «скорой». Вследствие этого они пошли по неверно протоптанной к диагнозу тропке.

– Могут ли при пневмонии возникать боли в спине, и в каком случае? – спрашиваю я группу.

Мы начинаем рассуждать и приходим к заключению: не только могут, но для тяжелой пневмонии, когда в воспалительный процесс вовлекается плевра, это типично. Это прописная истина, и об этом студенты должны знать еще с третьего курса. При дыхании воспаленные листки плевры трутся друг о друга, и возникает болевой синдром. Эти боли участковый врач объяснил наличием у больной радикулита – грубая, труднообъяснимая диагностическая ошибка.

– Я бы сроду так не поступил, – подал реплику Баскетболист и после паузы добавил: – В нашем возрасте поясница не болит.

Мы разбираем, как одна диагностическая ошибка участкового врача ведет по цепочке за собою другую, и приходим к заключению, что ему, как и врачу «скорой», чтобы поставить верный диагноз, нужно было быть всего лишь мало-мало грамотными и внимательными, что они, судя по всему, даже не удосужились приложить фонендоскоп к грудной клетке.

– Все это квалифицируется как безграмотность и халатность, – говорю я студентам.

– А докторам что-нибудь было? – спрашивает Петров.

– Поскольку о больной написали в газете, в поликлинике, с участием ученых мужей, организовали конференцию и врача поликлиники и «скорой» по мелочевке пожурили, но в принципе оправдали. Пришли, причем на полном серьезе, к заключению, что пневмония у больной протекала нетипично: с болями в спине и без высокой температуры, поэтому было трудно поставить верный диагноз.

– Ничего себе, – подает реплику сидящий передо мною белобрысый студент.

– Больной дали от радикулита противовоспалительные таблетки! Они и сбили температуру! Медицина у нас закрытая для общественности сфера, а между докторами корпоративная солидарность, – подытожил я.

Мы делаем в занятии перерыв.

– Не знаю, какое лечение больная получала в стационаре, где она находилась чуть более суток, – продолжаю я вести тему по летальному клиническому случаю. – Возможно, ее уже нельзя было спасти, ибо считается, что если мы запаздываем при лечении тяжелой пневмонии на восемь часов, то это во многом ухудшает прогноз, а при отсутствии адекватного лечения в течение суток рентгенологически зона инфильтрации может увеличиться на пятьдесят процентов и даже более. А теперь представьте, что вы врач и к вам поступает такая больная. Ваша задача написать лист назначений, чтобы медсестра могла разобраться, что к чему. Работайте самостоятельно в течение пятнадцати минут, – озадачиваю я студентов.

Проходит пять минут, а студенты все еще собираются с мыслями. Затем некоторые из них начинают листать учебник. Баскетболист и Петров склонились над столом и о чем-то между собой перешептываются. Они ждут, что напишут сидящие рядом с ними, студенты.

Две размалеванные девицы с полным безразличием выслушали мой рассказ о том, как скончалась от тяжелой пневмонии девушка и, ни о чем не думая, беспредметно смотрят перед собой. Они более чем в два раза моложе меня, но в душе – старухи. Будучи обеспеченными, они не имеют представления о том, каким трудом добывается хлеб в большинстве наших семей. Глядя на них, я думаю: «Работать в практическом здравоохранении вы не будете, но жизнь вас еще оботрет и, возможно, кое-чему научит! Настанет время и вам придется слезть с родительской шеи».

– А вы что не работаете, сидите, как на посиделках? – обращаюсь я к девицам.

Одна из них поворачивает в мою сторону голову. В глазах у нее блеснул и тут же потух огонек, а по губам пробегает чуть заметная легкая снисходительная улыбочка. Другая девица нехотя берет в руки учебник.