Александр Модестов - Бои за Ленинград

Основные характеристики наших и немецких танков к началу войны

Вот какой отзыв дал Миллер-Гилленбранд: «На вооружение Красной армии к началу компании поступил новый танк Т-34, которому немецкие сухопутные силы не смогли противопоставить ни одного равноценного танка, ни соответственно оборонительного средства. Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он, благодаря своей скорости, обладал, высокой проходимостью, усиленной бронезащитой, вооружением, и, главным образом, удлинённой 76-мм пушкой, обладающей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на до сих пор недосягаемой дистанции, словом, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия. Появление танков Т-34 в корне изменило тактику действий танковых войск. Если до сих пор к конструкции танка и его вооружению предъявлялись требования, в частности, подавлять пехоту и поддерживающие пехоту средства, то теперь в качестве главной задачи выдвигалось требование на максимально дальней дистанции поражать вражеские танки».

Гитлер имел ошибочное знание о количестве противостоящих ему дивизий и, особенно, танков. Во время войны Гитлер сказал, что если бы он знал о наличии у русских такого количества танков, то он не начал бы войну. Гитлер очень недооценил наши вооружённые силы. Гитлеровское командование очень надеялось, что, недовольные сталинскими репрессиями, наши воины будут в массовом количестве переходить на сторону противника. Но наши части, в основном, оказывали ожесточённое сопротивление, даже оказавшись в безнадёжном положении. Любовь к Родине и преданность к своим семьям были выше политических амбиций. Гитлер также недооценил и нашу авиацию. Интересно мнение по этому вопросу финна Йокопии Маунно: «Военно-воздушные силы Советского Союза, как известно, понесли серьёзный урон от внезапного удара Люфтваффе в ночь на 22 июня 1941 года. Оперативная сводка германских ВВС от 23 июня сообщает об уничтожении 1111 самолётов: 223 сбито в боях, 888 выведено из строя на аэродромах. Немцы полагали, что противнику был нанесён невосполнимый урон. Приведённые данные представляются весьма точными. Но общий вывод немцев оказался всё же неверным по трём причинам. Во-первых, они наполовину занизили реальную мощь советских ВВС, и поэтому масштаб потерь не имел столь решающего значения, как они полагали. Во-вторых, советская авиапромышленность, производившая новые типы самолётов, оказалась более эффективной, чем предполагали немцы. В-третьих, потери сказались на положении только Западного округа из существующих пяти военных округов. В нём из-за упущений в маскировке потеряно 738 машин. Тогда как более тщательно подготовившиеся фаланговые участки фронта – Ленинградского и Одесского округов – потерь практически не понесли. Таким образом, у Советского Союза, несмотря на потери, имелось достаточно сил для того, чтобы использовать их против Румынии и Финляндии: авиация сразу же была применена против вступившей в войну Румынии, в отношении колебавшейся Финляндии – после некоторого размышления».

Какими силами располагала Германия на востоке против наших сил к началу боевых действий против СССР?

Но у Красной армии на подходе находились значительные силы, в то время как Вермахт имел весьма малые резервы. С самых первых дней Великой Отечественной войны нашей пропагандой было сочинено два мифа – миф о внезапности нападения Германии на Советский Союз и миф о превосходстве немецкой военной техники. Но как уже было показано, ни стратегической, ни тактической внезапности нападения не было. Да и по техническому оснащению Красная армия уступала немецкой по весьма немногим образцам оружия. Мы уступали, вернее не успели наладить массовый выпуск уже принятых на вооружение самолётов, но у нас было большое преимущество в танках. Основной причиной наших неудач была отвратительная роль Генштаба в деле размещения наших войск в пограничных областях, очень плохом состоянии наших оборонительных сооружения и, главное, плохое оповещение и связь.

Наши неудачи в начале войны, несмотря на преимущество по сравнению с немцами в живой силе и технике, объясняются не только внезапностью нападения немцев и их опытом ведения войны, но, прежде всего, бездарностью и малой инициативностью нашего командования, боязнью принять решение, неугодное высшему командованию. И это имеет старую историю. Царский Генштаб был неплохо подготовлен к Первой мировой войне. Россия вела боевые действия с переменным успехом на территории Польши. После Октябрьского переворота и создания Красной армии почти весь Генштаб и большинство царских офицеров служили в Красной армии, и, благодаря их искусству, большевики победили в гражданской войне. Но после гражданской войны они были обвинены в измене и подверглись репрессиям как лица дворянского происхождения. Во многом этому способствовало то, что организатором Красной армии был Троцкий, «военспецы» служили в гражданскую войну под его командованием. Сталин их опасался. Таким образом, почти все бывшие царские офицеры в двадцатых годах были заменены бездарными малограмотными командирами пролетарского происхождения, окончившими, как Жуков, командирские курсы. «Из 276 тысяч русских офицеров по состоянию на осень 1917 года к июню 1941 года в армейском строю находилось вряд ли более нескольких сотен» (Александров К. М.).

Бушков указывает ещё одну причину избиения командных кадров в двадцатых годах: «В конце двадцатых годов по инициативе Тухачевского были уничтожены около трёх тысяч командиров армии и флота, в основном, бывших царских офицеров, имевших несчастье превосходить в чём-либо бывшего поручика, преуспевавшего главным образом в уничтожении бунтующих крестьян». Правда, в справедливости этого высказывания Бушкова можно сомневаться, так как Тухачевский высказывал мнение, что бывшие царские офицеры много сделали для Красной армии. В. Карпов пишет, что Тухачевский в 1936 году в беседе со Сталиным сказал: «Во всех армиях военные кадры проходят воспитание и науки с детства, а у нас более 40 процентов старших командиров не имеют даже законченного общего среднего образования… Военная стратегия, военная мысль не должны отставать от эпохи. Опыт гражданской войны хорош, но если мы будем воевать, применяя ту же стратегию в будущей войне с внешними врагами, то будем быстро разбиты наголову».

Но, конечно, самые большие недостатки нашего высшего командования были связаны с тем, что военные кадры подверглись массовому уничтожению в 1937-38 годах, а оставшиеся в живых, боясь репрессий, не проявляли инициативы. Как известно, у нас инициатива всегда считалась большим недостатком и была наказуема. А успешно воевать без инициативы невозможно. «С 1917 года по 1941 год было дважды уничтожено практически не только всё высшее, но в большой мере и всё военное командование страны. До 1937 года был истреблён практически весь офицерский корпус царской России, с 1937 началось истребление командных кадров, в первую очередь, высшего состава, выросших в годы советской власти. Это уничтожение не прекратилось и с началом войны (Павлов, Штерн и другие). В Германии существовала одна из наиболее старых и разработанных военных традиций, которую Гитлер, готовящийся к войне, не разрушил, а стремился сохранить и преумножить» (Волкогонов). Практически все высшие офицеры Германии имели опыт Первой мировой войны на должностях старших офицеров. Все они имели высшее образование. В Красной армии был только один бывший царский полковник – Шапошников, дослуживший до высокой должности – начальник Генштаба и получивший звание маршала Советского Союза. Буниц пишет: «Вспомним: если наверху каким-то чудом уцелело несколько царских генералов и полковников, то на среднем уровне не осталось никого. Для современной армии не годились и кадры гражданской войны. Во-первых, потому, что они были совершенно неграмотными, а во-вторых, что самое главное, они были созданы Троцким и не без основания считались троцкистами. А посему с ними обошлись не менее круто, чем с бывшими царскими офицерами: все они были безжалостно ликвидированы».