Александр Модестов - Бои за Ленинград

Своим заместителем Жуков сделал Федюнинского, который вскоре стал ещё и непосредственным командармом 42-ой армии, действующей на правом фланге обороны. Кокарев был назначен начальником штаба 8-ой армии. Хозин был назначен начальником штаба Ленинградского фронта, но вскоре он был назначен вместо маршала Г. М. Кулика командармом 54-ой армии, действующей со стороны внешней обороны Ленинграда в районе Мга-Волхов. 26 сентября Кулик был отстранён от командования 54-ой армией Сталиным по наставлению Жукова за то, что он был якобы недостаточно активен при попытке деблокировать Ленинград. На самом деле боевые действия 54-ой армии под руководством Кулика до 26-го сентября были самыми успешными в этот период времени. Он произвёл ряд успешных контрнаступлений. Эти успехи могли бы быть ещё более успешными, если бы он мог лучше подготовиться к проведению своих операций. Но его постоянно дёргал Жуков и Москва через Жукова, с тем, чтобы он быстрей начинал попытки освободить Мгу и прорвать блокаду Ленинграда. Просто Жуков хотел иметь на этом месте лично преданного ему человека. Ни Хозин, ни Федюниский, командуя 54-ой армией, не сделали ни одной попытки прорвать пятидесяти километровое кольцо действительной блокады Ленинграда. Ни Хозин, ни Федюнинский ничего выдающегося при командовании войсками под Ленинградом не совершили, но были безропотными исполнителями воли Жукова, даже когда Жуков перестал непосредственно командовать Ленинградским фронтом. При их командовании были огромные напрасные потери на Невском пятачке, под Синявинскими высотами, под станциями Погостье и Любань, во всей Любаньской операции, при овладении Ивановским пятачком и ещё во многих операциях под Ленинградом. Конечно, во многих случаях они были вынуждены выполнять указания Ставки, но многое зависело и лично от них, а главное, они могли бы представлять Ставке более разумные предложения для решения поставленных задач.

В нашей печати широко рекламируется утверждение (и сам Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» на это намекает), что только принятие командования у «бездарного» Ворошилова спасло Ленинград от захвата. С этим, в силу ранее изложенного, нельзя согласиться – Гитлер к этому времени окончательно решил не штурмовать Ленинград, а взять его измором.

В нашей печати пишется, что в момент смены командования Ленинградского фронта бывшие его военачальники были в полной растерянности и плохо знали обстановку на фронте. Но это ничем не подтверждённые слова. Спрашивается, кто мог лучше знать обстановку на фронте – те, которые всё время находились на фронте, или те, которые только прибыли? И до прибытия Жукова войска Ленинградского фронта вели активную оборону с контрударами по наступающим немецким войскам. Один из этих контрударов был нанесён бригадой морской пехоты под Красным Селом, когда её в атаку повёл лично Ворошилов, который был при этом легко ранен. На самом деле, быстрая замена руководителей вновь прибывшими, не знающими обстановки людьми вызвала полный развал обороны Ленинграда. Как говорит пословица, коней на переправе не меняют. После отзыва Попова пали Шлиссельбург и Синявино. После принятия командования Ленинградского фронта Жуковым в течение пяти дней были захвачены ослабленными войсками Лееба: 13 сентября – Красногвардейск (Гатчина), 16 сентября – Урицк, Петергоф и Стрельна, 17 сентября – Пулково и Александровка, 18 сентября – Пушкин. Немцы захватили господствующие над Ленинградом высоты, позволяющие вести артобстрел города. Вышли к Невской губе, разделив оборону Ленинграда на две части. Захватив Пушкин и Пулково, немцы, сбросив наши части в низменные полуболотистые места, с 18 сентября стали строить оборонительные сооружения на более возвышенных удобных для длительной блокады местах. Так, например, немцы захватили Новый и Старый Петергоф. Но между Старым Петергофом и Ораниенбаумом не было естественной границы, а между Новым и Старым Петергофом находилось продолговатое Английское озеро. Поэтому немцы сдали Старый Петергоф, чтобы озеро разъединяло враждующие стороны. Очень важное значение для немцев имел захват Стрельны и Петергофа и выход немцев на Финский залив, вернее на Невскую губу, а ещё вернее, на Кронштадтскую бухту (Маркизова Лужа). Всё это ставило нас в затруднительное положение. Акватория между Кронштадтом и Ленинградом – Кронштадтская бухта – из-за мелководья, по которому не могут ходить суда, имеет неофициальное название Маркизова Лужа. Суда из Кронштадта в Ленинград и обратно могут ходить только по искусственно созданному по Маркизовой Луже каналу, который периодически надо углублять из-за заносов. Так вот, с выходом немцев на Стрельну и Петергоф этот канал стал простреливаться, что сильно затруднило наше общение с Кронштадтом, а, соответственно, и с Ораниенбаумом.

Ни в одном немецком документе с 30 июля 1941 года не говорится о штурме Ленинграда, а говорится только об его окружении. Задача полного окружения Ленинграда с соединением с войсками финнов так и не была выполнена немцами, хотя с захватом Тихвина, который был в их руках с 8 ноября по 8 декабря, Ленинград находился, по существу (была перерезана железная дорога, по которой снабжался Ленинград через Ладожское озеро), в полной блокаде.

Так что немцы, выполняя приказ Гитлера, и не пытались штурмовать сам Ленинград. Все бои, которые так красочно описывал Жуков, велись в пригородах Ленинграда, и, в конечном счёте, были им проиграны. Многие, знающие современный Ленинград, могут сказать: «Как не велись бои в Ленинграде, ведь Красное Село и Урицк – это части Ленинграда?» Но довоенный Ленинград был намного меньше нынешнего Петербурга, и все эти пригородные посёлки были не в черте города, между ними и Ленинградом были большие открытые пространства, столь необходимые для осаждающих Ленинград немцам, особенно учитывая малочисленность последних. Послевоенные стройки в несколько раз превышают довоенный Ленинград. И бывшие пригороды, между которыми были пространства, после войны слились в одно непрерывное целое. Всё это факты, а не словоблудие жуковских защитников.

Рассмотрим план довоенного Ленинграда. Основной жилой массив города доходил до Обводного канала. За Обводным каналом находились только заводские предприятия, вокзалы и немногочисленные жилые здания. Начиная с северной стороны Обводного канала, город плотно был застроен зданиями царской постройки с толстыми кирпичными стенами и большими подвалами. Каждое такое здание даже с разрушенными авиацией или артиллерией противника верхними этажами представляло собой мощный бастион.

Окраины Ленинграда были укреплены железобетонными дотами, на нижних этажах домов были пробиты амбразуры для ведения огня, в городе находилось громадное количество отлично подготовленных частей и большой источник их пополнения. Все свои неудачи в обороне пригородов Жуков свалил на наши войска, обвиняя их в том, что они без его приказа оставляли позиции. 17 сентября 41 года Жуков издаёт свой позорный приказ № 0046, согласно которому при оставлении позиций без письменного разрешения командования все отступившие подлежат расстрелу, и не только сами отступившие, но и их ближайшие родственники – жена, дети, мать и отец и даже сестры. Но ведь именно этими войсками раньше командовал Попов в гораздо более сложной обстановке, и они стояли насмерть без угрозы, что они будут расстреляны при отступлении. Чудовищно, что находились ещё люди, которые оправдывали такие расстрелы невинных бойцов, попавших в тяжёлое положение по вине командиров типа Жукова. «Даже такой разумный человек, как маршал авиации А. Е. Голованов, в послевоенных беседах с писателем Ф. И. Чуевым восхищался твёрдостью Жукова и его полководческими качествами: «Не зря Сталин послал его в Ленинград вместо Ворошилова, и он, применив там силу, справился! Ведь он расстреливал там целые наши батальоны из отступавших! Он не бегал с пистолетом в руке, как Ворошилов, не водил сам бойцов в атаку, а поставил пулемётный заслон – и по отступавшим, по своим! Но скажу, что на его месте я точно так же поступил бы, коли решается судьба страны». На самом деле это расстреливались