Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

Нарком: Если это не ловушка, возможно, это имеет смысл. Как, Павел Анатольевич? Что-то вы сидите с Серебрянским и молчите, как зрители на спектакле!

Судоплатов: Конечно, такой замысел можно только приветствовать. Если за всем этим не скрываются пустые слова.

Сёмин: Гарантировать, естественно, я не могу. Инспекционный приезд берлинского генерала, судя по всему, должен состояться в ближайшее время. Со своей стороны, я постараюсь осуществить задуманное. Для меня это теперь уже дело чести. Что касается майора Адама, считаю пока нецелесообразным его трогать. Обидно, что здесь, как я понял, придали значение навету моего бывшего помощника.

Нарком: Обидно, говорите? А нам тоже обидно, что поторопились отправить его к праотцам! Сейчас бы пригодился. Но хочу, чтобы вы знали, Сёмин, что мы умеем не только отправлять человека на тот свет. Это, наверное, не очень сложно. В то же время мы в состоянии с таким же успехом вернуть его оттуда! Кстати, в загробную жизнь вы верите?

Сёмин: Я закоренелый безбожник, товарищ нарком!

Нарком: Значит, недооцениваете силу творца. Разумеется, не небесного, а земного. Хотя бы хозяина этого кабинета! (Послышался посторонний сдержанный смех.) Товарищ Сполохов, сделайте одолжение и пригласите с того света помощника начальника разведки… Котельников, кажется? Хватит ему витать в облаках. Пусть ненадолго опустится на грешную землю. Давайте его сюда!

Человек в штатском тотчас же потянулся снимать с головы Котельникова наушники. Когда вошёл следователь Сполохов, старший лейтенант уже стоял у порога открытой двери.

Следователь ввёл его в просторный кабинет и оставил на противоположной стороне от стоявшего с подчёркнуто поднятой головой Сёмина. Когда Котельников увидел Судоплатова с Серебрянским, у него потеплело на душе; несколько в стороне сидели армейский генерал-лейтенант и рядом с ним полковник. Нарком разговаривал по телефону.

В эти минуты Котельникову в какой уже раз припомнились слова Михаила Борисовича Маклярского, встречавшего его на Внуковском аэродроме: «Понимаете, какую кашу вы заварили?»

Нарком закончил телефонный разговор, обратился к Сёмину:

– Надеюсь, не впервые видите друг друга?

Тот не очень отчётливо произнес:

– Да, знакомы.

– Тогда не будем повторяться. Старший лейтенант был почти у самого Господа Бога, значит, слышал всё, о чём говорили.

– Вам всё понятно, Котельников, о чём здесь шла речь? – спросил следователь.

– Да, я всё понял.

– В таком случае ответьте, – продолжал следователь, – на каком основании вы отрицаете подготовку немцев к применению в войне отравляющих химических веществ?

– Я не отрицал и не могу отрицать ни намерений, ни подготовки немцев к военным действиям с использованием ОХВ. Я отрицаю только содержание доклада начальника разведки товарища Сёмина, в котором он свидетельствует о наличии отравляющих химических веществ на складах в оккупированном немцами городе Могилёве.

– На каком основании вы утверждаете это? – настаивал следователь. – Точнее!

– Я утверждаю на основании проверки нашими людьми, побывавшими по указанным Сёминым адресам в городе Могилёве, где якобы у немцев имеются склады с ОХВ. Ничего подобного там нет!

– Чего там нет? – спросил нарком. – Складов или ОХВ?

– И складов нет, и химических отравляющих веществ тоже нет вопреки тому, что указал начальник разведки Сёмин в докладе руководству наркомата.

– Чем вы можете это доказать? – потребовал следователь. – Конкретно!

– Отвечаю: указанные товарищем Сёминым данные, что в подвале бывшей школы НКВД в городе Могилёве немцы якобы разместили двенадцать тонн ОХВ, не соответствуют действительности. Здание школы полностью разрушено. Разгромлена также и бывшая шёлковая фабрика, в подвалах которой якобы имеется склад, где немцами размещено до восемнадцати тонн ОХВ. При этом хочу обратить внимание, что ни у разрушенной школы НКВД и здания бывшей фабрики, ни поблизости от них нет ни малейшего следа какой-либо полицейской или немецкой военной охраны.

– Котельников! – Нарком впервые назвал старшего лейтенанта по фамилии. – Вы лично побывали по названным вами адресам и своими глазами удостоверились в том, что утверждаете?

– Лично я не был в Могилёве. По моему заданию по указанным товарищем Сёминым в докладе наркомату адресам побывали моя разведчица Людмила Николаевна Кулешова со своей знакомой. Я основываюсь на их данных. Это проверенные люди и им вполне можно доверять. При надобности они могут подтвердить сказанное здесь мною.

Сёмин приподнял руку:

– Если можно, товарищ нарком, разрешите мне по этому поводу краткую справку…

Нарком почему-то не сразу ответил, грозно насторожился, затем сказал:

– Хорошо. Говорите.

– Разведчица Кулешова Людмила исчезла. Она ушла в Могилёв и не вернулась. В результате предпринятых мною мер удалось установить, что квартира, где она обычно останавливалась по заданию моего бывшего помощника Котельникова, оказалась проваленной. Кулешова была арестована гестапо. О дальнейшей её судьбе пока ничего неизвестно.

Следователь тотчас же спросил:

– Вам известно что-либо об этом, старший лейтенант?

– Нет, впервые слышу. Но и этот страшный для меня удар, боюсь, тоже неслучаен. Почему тогда квартира не была провалена? Тут что-то не то. Пахнет горелым.

– Об этом потом! – повысив голос, произнёс нарком. – Сейчас только по ОХВ. Вы, Сёмин, что можете по данному вопросу ещё дополнить?

– Прежде всего, что в изложенных мною наркомату данных не только идёт речь о наличии на немецких складах ОХВ, но и даётся полное представление о местонахождении каждого в отдельности склада, его точный адрес, месторасположение, внешние ориентиры, подходы с воздуха на случай применения против них нашей авиации. Лично я в Могилёве никогда не бывал.

– Что старший лейтенант может сказать на такое напоминание начальника разведки Сёмина о содержании посланной им радиограммы? – несколько игриво произнёс нарком. – Тоже есть возражения?

– Возражений у меня нет. Но есть пояснение.

– В чём выражается?

– В том, что единственное, что соответствует действительности, – это точность в описании характеристики каждого здания и всего связанного с визуальными ориентирами. Полагаю, что немцы будут весело смеяться, если по этим ориентирам наши проведут бомбардировку.

– Не отклоняйтесь от существа вопроса, старший лейтенант! – одёрнул следователь. – Конкретно, что вы хотите сказать?

– Дело в том, что все адреса указаны верно только потому, что там на самом деле имелись до войны склады, на которых были размещены советские отравляющие химические вещества с таким же тоннажем на каждом из них в отдельности, как это указано в радиограмме Сёмина…