Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне

Михаил Кутузов, являясь тёзкой великого полководца, все эти вопросы в правильном спектре проанализировал и, помня, ещё в свою военно-морскую кубинскую бытность, золотое правило — «подальше от начальства — поближе к кухне — в выгодном свете отметил своё месторасположение.

Ещё одним обитателем отсека был Саша Лавриков, оформленный экспертом-техником. Высокий и представительный. Но как часто бывает с людьми, привыкшими к пиджакам и галстукам, в военной форме он больше напоминал участника сборов резервистов, в народе именуемых «партизанами». Отсутствие кондиционера и духота завершало образ мученика от милитаризма, набросив бисериновую сетку пота на лысеющую голову.

У Саши был самый большой багаж. Помимо автомата с боекомплектом, он тащил за собой две сумки. Одну, средних размеров дорожную и другую — объёмистую, которую бережно занесли в вагон двое его коллег. Бока этого кофра распирали предметы явно правильных геометрических пропорций, проглядывались мотки проводов и прочих неподдающихся идентификации объектов.

Саша, как и Миша, являлся представителем командного состава, несмотря на то, что его подразделение состояло из одного человека — его самого. Подразделение Лаврикова, было секретным, хотя правильнее было назвать его «секретно-полишенельным», по той простой причине, что все кому надо и не надо знали, что это за контора и чем она занимается. Структура носила, рекомендуемое к произношению шёпотом, наименование УСМ — управление секретных мероприятий. Однако в первые часы движения поезда оказалось, что не все секретно-грамотные. В силу засекреченности, Лаврикова не оформили в общий список сотрудников, направляемых в Грозный. Соответственно, каких-либо аттестатов на его персону не существовало. По крайней мере официально. Его командировка полностью проводилась через ГУСМ МВД. Поэтому когда в очередной раз в отсек сунулось «жало» тыловика Юры Бабаева зазвучали логичные, с точки зрения «сходится — не сходится» вопрос:

— А вот вы кто? Какое подразделение? У меня по бумагам получается вы лишний.

— Безбилетник — весело подкорректировал Костя.

— Да! Да! Где Ваши аттестаты? — ошибочно полагая, ввиду отсутствия чувства юмора, что его поддерживают, строго повысил голос «зампотыл».

— Я по линии КМ, всё нормально… — тихо, чтоб не привлекать внимание соседних купе и, соблюдая режим секретности, ответил Саша.

— По линии КМ у меня комплект… Все фамилии здесь! — тряхнув блокнотом громко объявил Бабаев.

— У меня отдельная командировка, через МВД — уже прошипел Лавриков.

Ощутив прилив административного оргазма, Бабаев заблажил:

— Я не знаю ничего про МВД! Я отвечаю только за УВД, дак-к-у-ументы!!

Пока Саша подбирал корректные матерные слова для отправки тыловика к соответствующему адресату, Миша, решив, что пора вмешаться, вздохнув, встал с полки и, прихватив майора за локоток, в прямом смысле слова «оттараканил» его к тамбуру. Привлеченные громкими фразами диалога из отсеков завыглядывали любопытствующие физиономии. Минуты через две вернулся Миша, показав глазами, что инцидент исчерпан, а за его спиной данные в проход, с видом оскорбленной добродетели, и просочился Бабаев.

Движимый обидой на то, что столкнулся с чем-то непонятным и ему неподконтрольным, он бормотнул:

— Секретные, специальные… хрен поймешь… икс-файлы, бля…

— Одна минута двадцать четыре секунды, нокаут! — прокомментировал со своей полки Катаев.

В военном училище он занимался боксом и поэтому частенько проецировал бытовые ситуации через призму спаррингов и поединков.

— Угомонился этот дятел? — в очередной раз, утеревшись платком, вопросительно глянул на Мишу Лавриков.

— Думаю да… Больше не появится.

Кутузов опёрся на столик своими крепкими, поросшими жёсткими рыжими волосами, кулаками и посмотрел сквозь стекло на темнеющие пейзажи Московской области. Переведя вопрошающий взгляд от окна на Сашу Лаврикова, по-турецки усевшегося на нижней полке, он многозначительно кашлянул.

Люди взрослые, в погонах, как правило, понимают друг друга без слов. Саша встал, после чего подняв полку, погрузился по локоть в свою дорожную сумку. Обещающе-гулко звякнув, на столе появилось 0,7 «Юрия Долгорукова», Миша же тем временем, кивнул головой вниз, читающему на верхней полке Катаеву и принялся расталкивать, спящего оперативника Сашу Долгова, четвертого пассажира первого купе:

— Давайте, мужики, поужинаем что ли?

При этом акцентированное окончание фразы необъяснимо улучшило аппетит. Костя спрыгнул с полки и, пока рундук был открыт, выволок из своей сумки пакет со снедью. Саша Долгов, приподнявшись на локте, одной рукой протер сонные глаза. Про такого парня, обычно, говорят стихами из далёкого советского детства: «среднего роста, плечистый и крепкий…». При непримечательной, типично ментовской, внешности он производил впечатление доброжелательного, спокойного и уверенного в себе человека. Саня уже бывал в «горячих точках» дважды, был награждён «Отвагой». В 1995 году вологодский ОМОН, где он служил бойцом, прорвался из осаждённой комендатуры в Гудермесе и вышел к позициям ВДВ в селении Курчалой. Правда, с потерями, как с «200»-ми, так и «300»-ми [4] 200 — убитый. 300 — раненый. . В любом случае человек, прошедший такое горнило и сохранивший радушие и душевное спокойствие, вызывал уважение.

Долгов тоже потянул свой «сидор» с третьей полки, но его остановил Кутузов:

— Сань, мы «подкидышем» [5] Подкидыш — мини-состав или вагон, цепляемый к поездам попутного направления. идём, а это дней пять, так что твоё сожрать ещё успеем… Садись давай…

Незаметно стемнело. Эшелон уже около получаса стоял где-то на запасных путях близ города Алексадров в ожидании, так называемого буксира, который потащит «подкидыша» дальше на юг.

Миша, вспомнив о своей, в некотором роде комадной функции, а скорее убоявшись вероятного появления Куликова, деловито вышел на проход. Пройдя по вагону, он предупредил, пока ещё не успевших нажраться пассажиров о соблюдении техники безопасности: «наливать в чашки», бутылки не светить»; «в проходах не блевать» и так далее.

Вернувшись к своему купе и, бросив попутчикам:

— Я на минуту, на доклад… Начинайте без меня, — ушёл в командный вагон.

— Модная какая — повертел в руках «Юрия Долгорукого» Долгов.

— Подарок в дорогу, ещё две есть, — сказал Лавриков.

— М-м-м, — Долгов поставил бутылку на стол, — а я спирта фляжку литровую зацепил, реального, медицинского… Чтобы случаю соответствовать…

Поезд всё ещё стоял на запасных путях. Вагоны была закрыты, выходить никому не разрешалось. Некоторые представители МОБа предпринимали попытки выйти, однако проводница, высокая и дородная тётка, с выбеленной «а-ля Мерилин Монро» причёской, нагло врала в глаза, мол, ключи у неё забрал «ваш генерал».