Николай Смирнов - Забайкальское казачество

Все атаки противника в этот день были отбиты. Казаки, оборонявшие левый фланг авангарда, ружейным огнем остановили японцев, а прорвавшиеся на позиции бугульминцев были уничтожены штыковым ударом. В холодную, морозную ночь солдаты и казаки остались на своих позициях и ночью отразили еще одну атаку японцев.

13 ноября японцы атаковали авангард по всему фронту, охватывая левый фланг, пытаясь выйти на Синцзинтинскую дорогу. Ураганный огонь противника не давал поднять головы казакам и солдатам, поя вились убитые и раненые. Медные пули старого образца японцев наносили тяжелые раны. По воспоминаниям войскового старшины А. Квитки, «казаки действовали молодецки». Все попытки противника обойти левый фланг были ими отражены. Урядник 1 — й сотни 2-го Нерчинского полка, выдвинувшись с 12 казаками на гребень высоты на самом левом фланге авангарда, не допустили обхода позиции и обратили полуроту японских солдат в бегство. «Отдельных случаев лихости и отваги было много, — отметил А. Квитка, — сказывался приобретенный в предыдущих боях опыт… Теперь я поверил, что забайкальцы, обученные и в хороших руках, не уступят другим казачьим войскам».

Казаками руководил подполковник генерального штаба А.И. Деникин, который, по мнению А. Квитки, «произвел на всех прекрасное впечатление своим спокойствием, внимательным отношением ко всем сообщениям подчиненных и храбростью».

На этот раз казаки попали в хорошие руки, потому и воевали хорошо. Задачи им ставились ясные, грамотные, и забайкальцы не подвели. О Деникине после этих боев говорили: «…дельный, доблестный офицер генерального штаба — каких желательно было бы иметь в армии побольше».

В течение пяти дней атаковали японцы Цинхеченские (Чинхеченские) позиции, но каждый раз откатывались назад, неся большие потери. Последняя атака была 15 ноября, но велась она вялой потому успеха не имела. Противник отошел к Цзянчану.

Проявив инициативу, 16 ноября генерал Ренненкампф со своим отрядом перешел в наступление на Цзянчан. Японцы оставили два перевала и поспешно отошли. Казаки, преследуя противника, дошли до реки Тайцзыхэ.

Считая движение отряда дальше рискованным, генерал Куропаткин 17 ноября в категорической форме приказал вернуться.

Потери японцев в боях на Цинхеченских (Чинхеченских) позициях были большие. Только русскими похоронено 280 трупов брошенных японских солдат и неизвестно, сколько успели унести убитых и раненых отошедшие части противника.

После значительного усиления отряда Ренненкампфа пехотными частями было приказано сформировать корпус. Командование Забайкальской казачьей дивизией принял генерал Любавин, а начальником штаба стал подполковника. Деникин.

Усиленные разведки в направлении на Цзянчан продолжались успешно казаками. Дважды они отбрасывали передовые японские части к Цзянчану, но без поддержки пехоты захватить его не могли. Предложение Деникина занять Цзянчан — этот «узел обходных путей» — и тем самым уменьшить опасения Ставки по поводу обхода левого фланга, приняты не были.

Другой забайкальский отряд казаков генерала Мищенко 21 октября 1904 года сосредоточился в деревне Киулундзиндзы, возле Хуаньшаня, где состоялся церковный парад в честь 10-й годовщины восшествия на престол Николая И.

Кроме отдельной Забайкальской казачьей бригады в составе 1-го Читинского, 1-го Верхнеудинского полков и 1-й Забайкальской казачьей батареи в параде участвовали два Уральских казачьих полка, конно-горная батарея, конно-саперная команда. Эти части прибыли для участия в набеге на Инкоу.

После торжественного молебна и здравиц в честь государя императора состоялось награждение казаков Знаком Отличия Военного ордена. Генерал Мищенко, как подметил В А. Алушкин, не просто вручал награду, а еще хвалил казака за службу, напутствовал на будущее: «…носи свой крест честно и на здоровье», «носи его также честно, как заработал… Поздравляю тебя, вахмистр, с наградою. Носи свой крест и помни, что на тебя всякого ответу много и что ты всегда должен быть примером доблести и исполнения долга», «и тебя, фельдшер, поздравляю с крестом. И ты его заработал честно в бою, как и другие казаки. Спасибо, что товарищей-казаков раненых из боя выносишь, подогнем перевязываешь. И твоя служба высока и почетна»; «поздравляю тебя, казак, с наградою. Храбрый вы народ, буряты, хорошие вы, честные казахи» и т. д.

Не забыл Мищенко тех казаков, которые погибли в боях, не дождавшись получения награды за прошлые боевые дела. Он вспомнил их всех: убит, при каких обстоятельствах. Посоветовал кресты их повесить в сотне на икону или «семье послать в утешение, на память и в поучение детям».

Вручив награды, Мищенко объявил, что ему пожалован государем императором чин генерал-лейтенанта и звание генерал Свиты Его Величества. Свое объявление закончил словами: «Всем обязан всем! Прошу чинов отряда принять мое сердечное спасибо». В ответ прозвучало оглушительное «ура!».

Разве могли забайкальские казаки не любить этого человека. Они души в нем не чаяли, верили ему, говоря при этом: «Мищенко заведет и он же выведет». Любой командир мог бы гордиться таким отношением к себе подчиненных. В А. Апушкин описал случай, когда во время Ляоянского сражения казак-забайкалец, исполнив поручение Мищенко, был ранен в руку. После перевязки он потребовал немедленно отпустить его «к нашему генералу». Врач из-за серьезности ранения и большой потери крови ему в этом отказал. Раненый продолжал требовать, уверяя, что Мищенко велел ему вернуться и доложить об исполненном поручении. Предлагали ему отправить донесение с другим казаком. Однако и на это не согласился забайкалец, ответив: «Сам я должен доложить». Туго-натуго перевязали ему раненую руку, и он ускакал.

Другой казак, по воспоминаниям того же В.А. Апушкина, умирая, передал Мищенко извлеченную из него пулю в знак того, что только она помешала вернуться в отряд, что приказание он исполнил, рад, что служил у такого генерала.

«Генерал с совестью и честью», — говорили о Мищенко. Один из немногих, кто прославился в этой войне благодаря своим казакам, которые старались не подводить своего любимого генерала. Не случайно два начальника забайкальских казаков — П. И. Мищенко и полковник Гаврилов — были зачислены в Свиту Его Величества. Это была прежде всего оценка труда всей 1 — й отдельной Забайкальской казачьей бригады. Интересно, что на запрос из Петербурга, кто достоин быть зачисленным в Свиту, Куропаткин указал на генералов Бильдерлинга, Зарубаева, Стесселя, Мищенко, Фока и Гернгросса, а из штаб-офицеров — на Добротина, Лечицкого, Семенова и Гаврилова. Государь выбрал Мищенко, Стесселя, Лечицкого, Семенова и Гаврилова. Причем Мищенко получил звание «генерала Свиты Его Величества», Гаврилов — «флигель-адъютант Его Величества». В душе Мищенко чувствовал себя обиженным человеком, так как высшее свитское звание считалось «генерал-адъютант», а не «генерал Свиты…». Свитские звания давались по традиции только высшей военной аристократии, ни Мищенко, ни Гаврилов ими не были.