Валерий Чумаков - Вернер фон Сименс. Личные воспоминания. Как изобретения создают бизнес

За три года своей парламентской деятельности я принял активное участие в заседаниях комитетов и партийных собраниях по трем важным законопроектам, которые вступили в юридическую силу с подачи правительства и верхней палаты. При подготовке франко-германского торгового договора я сделал специальный обстоятельный доклад по отделу «Металлы и металлические изделия», вызвавший горячие прения и, по моему мнению, немало способствовавший заключению соглашения. К сожалению, доклад этот вызвал недовольство моих избирателей. Они направили в парламент свою депутацию в знак протеста против статьи, запрещавшей ставить на готовой продукции маркировку иностранных компаний. Фабриканты из Золингена и Ремшайда утверждали, что маркировка по просьбе иностранных заказчиков лучших товаров клеймами английских производителей уже давно вошла в общую практику. По их словам, принятие этой статьи приведет к расстройству дел не только на английском, но и на германском рынке, поскольку и в Германии английским товарам всегда отдавалось предпочтение.

Несмотря на длительные дискуссии, мы не смогли прийти к согласию. В депутации признавали, что такая порочная практика, когда лучшие отечественные товары выдаются за иностранные, а худшие – за отечественные, убивает немецкую промышленность, но винили в этом покупателей, которые не хотели покупать немецкое. Мои доводы избирателей не удовлетворили, и я думаю, что, если бы на следующих выборах я выставил свою кандидатуру, мне вряд ли удалось бы выиграть. Запрет же, о котором мы спорили, хоть и не был проведен в должной мере, работает и дает положительные результаты. С тех пор в старинных промышленных областях, как и по всей Германии, появилась особая производительская гордость, не позволявшая делать продукцию низкого качества, а промышленники поняли, что хорошая репутация, закрепившаяся за страной-производителем, может служить лучшим покровительством, чем попытка спрятаться за чужой маркой.

Эффективная система поддержки отечественного производителя на уровне внутреннего спроса может быть осуществлена лишь в стране, где, как, например, в Соединенных Штатах Америки, есть в наличии климатическое и сырьевое разнообразие, необходимое для всех стадий успешного производства в конкретной отрасли промышленности. Такие страны могут полностью отказаться от импорта, но тем самым они сильно снижают свой экспортный потенциал. Поэтому Европа должна быть рада, что Америка благодаря запретительной протекционистской системе задержала свое бурное развитие, грозившее нам серьезной опасностью, и сильно сократила вывоз товаров. Пока у Европы, с ее высокими внутренними тарифными барьерами, есть время для осознания опасности своего положения, но если Америка, внутри которой таких барьеров нет, перейдет на путь свободной торговли, на мировом рынке конкурировать с ней будет невозможно. Борьба Старого и Нового Света по всем важным вопросам неизбежна в грядущем веке, и если Европа хочет сохранить свое доминирующее положение в мире или, по крайней мере, быть с Америкой на равных, ей придется своевременно и серьезно подготовиться к предстоящему сражению. А для этого необходимо свести к минимуму внутренние таможенные барьеры, ограничивающие рынок и повышающие стоимость производства, что, в свою очередь, ведет к уменьшению конкурентоспособности продукции на мировом рынке. Кроме того, необходимо развивать чувство солидарности Европы по отношению к остальному миру, а в решении политических и экономических внутриевропейских вопросов надо учитывать не только конкретные, но и высшие цели.

Во время политической деятельности я не уставал заботиться и о дальнейшем развитии собственного дела. Тем временем в управлении прусского правительственного телеграфа произошла большая перемена, и мы вновь наладили с ним тесные контакты. Советник Ноттебом, так и не простивший меня за критику в брошюре, о которой я уже рассказывал, системы технического управления прусской подземной связью, ставшей причиной многочисленных дефектов, уступил место директора очень умному и интеллигентному офицеру, инженеру, полковнику фон Шовену [175]. Он возобновил прерванные управлением уже много лет назад отношения с нашей фирмой, мы же, владея гигантским опытом, с радостью помогли ему улучшить государственную телеграфную систему, которая все эти годы стояла на месте и практически не развивалась. То же можно сказать и о России, где на пост директора-распорядителя правительственного телеграфа после долгой болезни вернулся мой старый друг и покровитель полковник фон Людерс. Это был благоприятный период для начала осуществления смелого плана по прокладке сверхдальней сухопутной Индо-Европейской телеграфной линии, которая, пройдя через Пруссию, Россию и Персию, связала бы Англию и Индию.

План этот уже был частично подготовлен неоднократными попытками англичан построить линию связи до важнейшей своей колонии через Средиземное море, Малую Азию и Персию, активное участие в которых принимал мой брат Вильгельм. Английское правительство в 1862 году заложило кабель от персидского Бушира [176]до индийского Карачи, при прокладке которого погиб наш электрик доктор Эссельбах. К ней по распоряжению англичан турецкое и персидское правительства пристроили наземную линию через Малую Азию и Персию, сделав, таким образом, телеграфное сообщение с Индией возможным. Однако, хоть связь и работала, проблема связи оставалась. Линия постоянно ломалась, и даже когда она была в идеальном состоянии, для передачи одной депеши часто требовалась неделя, по истечении которой она доходила до адресата в совершенно непонятном и искаженном виде. Теоретически существовал и второй способ телеграфной связи с Индией – с использованием прусской и российской сетей. Однако для передачи англоязычных правительственных и коммерческих сообщений этот способ был не более пригоден, чем турецкая специальная линия.

Весь этот опыт убеждал в одном: насущную потребность в быстром и качественном телеграфном сообщении между Англией и Индией можно удовлетворить, лишь построив прямую единоуправляемую линию через территории Пруссии, России и Персии. После того как мы с братьями Вильгельмом и Карлом тщательно обсудили практичность нового предприятия, Вильгельм через своего хорошего знакомого, полковника Бэйтмена-Шампаня [177], занимавшегося прокладкой наземной линии через Малую Азию, заручился поддержкой английского правительства, а полковник фон Шовен дал гарантию со стороны правительства Пруссии, наши три фирмы – в Берлине, Лондоне и Санкт-Петербурге – взялись за работу.