Юрий Виноградов - Хроника расстрелянных островов

Спустя двадцать четыре года Елисеев во второй раз должен был сражаться за Моонзунд.

Генерал долго смотрел на карту островов Моонзундского архипелага. Внизу, на юге, — тридцатипятикилометровый Ирбенский пролив, охраняемый 315-й башенной береговой батареей капитана Стебеля и торпедными катерами капитан-лейтенанта Богданова; справа, на востоке, — семикилометровый пролив Муху-Вяйн, ключ к которому держит 43-я береговая батарея старшего лейтенанта Букоткина. Небольшие силы, для того чтобы задержать проход немецких кораблей в Рижский залив! Да и на самих островах маловато частей для длительной обороны. На Сареме и Муху в его распоряжении имелись два стрелковых и один артиллерийский полк 3-й отдельной стрелковой бригады полковника Гаврилова, шесть береговых батарей, четыре зенитные батареи, два инженерных батальона, саперная рота, авиагруппа и еще несколько мелких подразделений. Всего — чуть больше восемнадцати тысяч человек. Кроме того, на островах Хиума и Вормси находился Северный укрепленный сектор, или СУС, как сокращенно называли соединение полковника Константинова, подчиненный БОБРу. В его состав входили два батальона 16-й стрелковой дивизии, два инженерных батальона, шесть береговых и две зенитные батареи. Общая численность подразделений СУСа составляла около пяти тысяч человек. К тому же на островах ограничены запасы снарядов и патронов, снаряжения и продовольствия.

Наиболее уязвимым местом Елисеев считал Ирбенский пролив. Через него гитлеровское командование будет стараться провести свои конвои в Ригу для снабжения морем группы армий «Север». Одной 315-й башенной береговой батарее капитана Стебеля, находящейся на южной оконечности полуострова Сырве, невозможно будет преградить весь пролив, хотя ее 180-миллиметровые орудия, оснащенные совершенными приборами управления стрельбой, достигали огромной дальности. Штаб флота передал в распоряжение Елисеева дивизион торпедных катеров капитан-лейтенанта Богданова, но генерал не мог представить, на что способна «морская кавалерия».

Большие надежды комендант возлагал на отряд легких сил под командованием контр-адмирала Дрозда. Корабли отряда, в состав которых входили крейсер «Киров», эскадренные миноносцы и тральщики, с первых же дней войны приступили к созданию минной позиции в Ирбенском проливе. Однако вражеские крейсера и миноносцы всякий раз срывали постановку мин.

Так было и днем 6 июля, когда группа эскадренных миноносцев перед входом в пролив пыталась осуществить очередную постановку мин. Неожиданно на горизонте появились немецкий вспомогательный крейсер и два миноносца; они шли курсом на Ирбенский пролив. Советские корабли вступили с ними в бой и оказались победителями. Но немецкие корабли помешали намеченной постановке мин, и теперь Ирбенский пролив остался без минных заграждений.

Надежды на то, что корабли отряда легких сил все же нашпигуют минами Ирбенский пролив, почти не оставалось. Немецкая авиация господствовала в воздухе, К тому же часть кораблей была переведена из Рижского залива в главную базу флота — Таллин.

В небольшом кабинете коменданта БОБРа тихо. Немецкий разведчик давно уже улетел на север, в сторону Хиумы. Ничто сейчас не мешало Елисееву размышлять над картой островов. Положение создавалось очень тяжелое. Слишком мало людей на отражение возможного десанта. На стрелковый полк, насчитывающий чуть более двух с половиной тысяч штыков, приходилось 120 километров по фронту. К этому надо добавить отсутствие танков, слабость зенитного прикрытия, малое количество истребительной авиации. Одна надежда на мощную береговую артиллерию, но она установлена в основном на западном побережье островов, причем некоторые батареи еще полностью не достроены. Подвижным резервом может служить лишь 39-й артиллерийский полк подполковника Анисимова 3-й отдельной стрелковой бригады.

Елисеев взглянул на бланк с приказом народного комиссара Военно-Морского Флота, тяжело вздохнул. Адмирал Кузнецов требовал:

«…Сарему и Хиуму оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте. План обороны в кратчайший срок представить на утверждение…»

План обороны островов, составленный начальником штаба БОБРа подполковником Охтинским, уже был отправлен командующему Краснознаменным Балтийским флотом. Вице-адмирал Трибуц одобрил его. На помощь он просил не надеяться: враг рвался к главной базе флота — Таллину. Требовалось оборонять Моонзунд только собственными силами. Мало того, необходимо было отвлекать на себя часть немецко-фашистских войск от Таллина и Ленинграда. Имея в своем тылу передовой опорный пункт советского Балтийского флота, фашисты приложат максимум усилий для его ликвидации, на что им потребуется отозвать с фронта часть ударных сил.

Елисеев вспомнил, как вместе с начальником политотдела БОБРа полковым комиссаром Копновым ездили по частям 3-й отдельной стрелковой бригады и береговым батареям. Настроение у красноармейцев и краснофлотцев отличное, они рвутся в бой.

«Да, люди у нас действительно чудесные, — подумал генерал. — Крепкие ребята. Не один месяц потребуется фашистам, чтобы вступите на островную землю…»

Донесся гул самолета. Немецкий разведчик возвращался с острова Хиума…

Отправив семью, подполковник Охтинский почти не покидал своего кабинета. Тут же, около стены, стояла его койка, аккуратно заправленная черным шерстяным одеялом. Начальник штаба БОБРа прежде всего любил в работе точность и последовательность. Ничто не должно ускользнуть от внимания хорошего оперативного работника. Взять хотя бы связь с местным населением. Некоторые считали этот фактор незначительным. Охтинский же всерьез рассчитывал на помощь местного населения при возведении укреплений. Одни части гарнизона не в состоянии были бы справиться с этой задачей.

Осторожный стук в дверь прервал мысли подполковника. В кабинет вошел рассыльный по штабу.

— Товарищ подполковник, вас вызывает к себе комендант.

Охтинский быстро уложил документы в папку и вышел в узкий коридор.

В кабинете коменданта уже собралось командование БОБРа. Елисеев попросил только что вернувшегося с поездки по острову начальника артиллерии капитана Харламова обстоятельно доложить о состоянии всей береговой артиллерии как главной огневой силы окруженного гарнизона. Харламов рассказал о каждой береговой батарее. Генерала больше всего интересовала 315-я башенная батарея, шестипудовые снаряды которой должны были преградить в Ирбенском проливе путь к прорыву вражеских судов в Ригу.

— Долго тянете с триста пятнадцатой, — выразил он свое неудовольствие. — Срок надо сократить минимум вдвое. Поторопите строителей.