Григорий Баталов - Ратное поле

Война научила Родимцева железному закону: о замысле командира до поры до времени должен знать только он. Казалось, какая может быть в мирное время опасность в том, что узкий круг людей будет знать о предстоящей тревоге и о сроке учений? Но даже я, первый заместитель А. И. Родимцева, не всегда знал, когда и в какой части будет объявлена тревога, в каком районе будет разыграно учение. А проводились они, как правило, комплексно: проверялись огневая, тактическая и физическая подготовка личного состава, готовность подразделений действовать неожиданно и внезапно в быстро меняющейся обстановке. Было легко и радостно работать с военачальником, взгляды которого на военное дело так были близки твоим взглядам. И то, что я делал, всегда находило его активную поддержку.

Совместная служба сдружила нас, и вскоре мы стали близки семьями, нередко вместе проводили свободное время. Я знал: Александр Ильич уже был автором книги «Машенька из Мышеловки». Он мечтал написать книгу о пережитом. А через несколько лет появилась его документальная повесть «Твои, Отечество, сыны». Начиналась она словами, которые словно отвечали мыслям моим и многих ветеранов: «В жизни каждого человека наступает период, когда хочется оглянуться на пройденный путь, сравнить день нынешний и день минувший, взвесить пережитое. И если прожита она не бесцельно, в такой жизни, будь это рядовой солдат или полководец, всегда найдется много поучительного материала».

В этой книге Александр Ильич рассказал лишь о первых одиннадцати месяцах войны. Он собирал материалы для новой книги, об этом говорил и при наших встречах после ухода из армии. Случилось так, что я сменил Александра Ильича на должности. Он уехал в Москву и принялся за работу над книгой. Изредка мы встречались, вспоминали прошлые годы…

Однажды я смотрел телевизионную программу «Время». И вдруг на экране возник портрет А. И. Родимцева в черной рамке. Больно–больно сжалось сердце, глаза застлала пелена.

…И вот теперь именем прославленного военачальника назван большой траулер. Над ним — впервые в истории отечественного флота — шефствует Советский комитет ветеранов войны. В мемориальной каюте собраны экспонаты корабельного музея. Среди них — личные вещи, оружие А. И. Родимцева, карта боевого пути 13‑й гвардейской дивизии, письма ее ветеранов.

Счастливого плавания, «Генерал Родимцев»!

Весной 1966 года я получил распоряжение прибыть в Военную академию Генерального штаба для участия в работе государственной выпускной комиссии.

До этого мне не раз приходилось принимать экзамены у выпускников военных училищ и академий. Привлечение войсковых командиров из разных военных округов страны и групп войск к подобного рода заданиям — дело нужное и полезное. Командиры могли наиболее объективно оценить уровень подготовки поступавших в войска офицеров. Одновременно они сами пополняли свои теоретические знания, увозя новые и ценные рекомендации.

По дороге в Москву мне вспомнились годы, проведенные в стенах прославленной академии. Здесь работало немало талантливых деятелей военной науки, хорошо изучивших опыт прошедшей войны и понимающих задачи завтрашнего дня. Среди моих товарищей по курсу многие к тому времени уже командовали крупными соединениями и воплощали в жизнь академические знания. А доставались эти знания нам нелегко. И офицеры, бесстрашно водившие в бой батальоны и полки, перед экзаменами волновались, словно школьники. Слишком высока была ответственность каждого за дело, которому мы посвятили жизнь, за качество знаний и опыта, приобретенных в стенах академии. Так что, выступая теперь уже в роли экзаменатора, я отлично понимал важность возложенного на меня поручения.

В академии я надеялся встретить своих сокурсников, сослуживцев либо однополчан военной поры. Но состоявшаяся встреча превзошла все мои ожидания. И сейчас, десятилетия спустя, я вспоминаю о ней с радостью и гордостью.

За несколько дней до начала экзаменов членов комиссии собрали в актовом зале академии на организационное совещание. Всех интересовало, кто возглавит комиссию. Высказывались разные предположения и назывались имена прославленных военачальников. Но это пока были только догадки.

В точно назначенное время в зал в сопровождении командования академии вошел Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Многие из нас впервые видели Константина Константиновича и сразу обратили внимание, насколько строен и подтянут полководец, которому в тот год исполнялось 70 лет. Сказывалась кавалерийская выправка, сохранившаяся на всю жизнь привычка в любой обстановке, даже в самой трудной, как она часто складывалась на фронте, следить за собой. Моложавое интеллигентное лицо озаряла мягкая улыбка. Казалось, маршал извинялся за необходимость быть председателем государственной комиссии, нашим руководителем.

У многих из нас, особенно фронтовиков, за годы войны сложилось представление о славном полководце. Впервые я услышал о нем в ходе сталинградских боев. В конце 1942 года К. К. Рокоссовский принял командование Донским фронтом, а затем стал руководить всей операцией по разгрому окруженной сталинградской группировки противника. В состав фронта входила и наша 64‑я армия М. С. Шумилова. К сожалению, в то время судьба не свела меня с Константином Константиновичем. Слишком велика была дистанция между командующим фронтом и командиром стрелкового полка. Но я много слышал о генерале Рокоссовском, о его умении разбираться в сложной обстановке, делать из нее определенные и неопровержимые по своей логике выводы. Войну он начал командиром механизированного корпуса, уже через месяц командовал армией, а через год — фронтом. Ставка по достоинству оценила полководческий талант К. К. Рокоссовского.

Рассказывали, что характер у командующего спокойный, уравновешенный. Это был, по свидетельству людей, работавших вместе с ним, человек сильной воли, требовательный и даже суровый, когда вынуждали обстоятельства, умеющий приказать и добиться выполнения приказа. Немногословный и сдержанный, он ценил людей и понимал их, умел создать вокруг себя деловую, творческую атмосферу.

И вот теперь этот человек перед нами. Высокий, статный, подтянутый. На груди сияют две Золотые Звезды и пестрят многочисленные орденские планки. Члены приемной комиссии встретили маршала бурными рукоплесканиями, чем, кажется, заметно его смутили.

В те годы К. К. Рокоссовский был заместителем министра, а затем генеральным инспектором Министерства обороны СССР. Это, видимо, и предопределило его назначение председателем государственной комиссии.