Николай Еленевский - Время пастыря

У дьяка Максима Жураковского тоже пара вороных имелась. Так он перво-наперво прокатил отца Платона с ветерком в Вульку и обратно, когда Тихонович принимал приход у священника Александра Тарановича.

В Хотыничах у Максима Даниловича открытие школы уже было на подходе. Волостное правление выделило и отремонтировало для нее просторный дом. Его вскладчину купили крестьяне у перебравшегося в Ганцевичи местного шляхтича.

В Лунине с помещением была проблема. Вели разговор, что отдадут под нее часть здания волостного правления. Да вот особой спешки в этом не чувствовалось.

Старший Тихонович рассчитывал, что уже с декабря 1862 года начнутся в Хотыничах первые уроки первого в Пинском уезде народного училища. Но события в крае повернулись так, что стало не до школ. 1863 год ударил набатом и по Полесью. Да еще как ударил – заполыхали пожары.

В Лунине на начало 1863 года только и разговоров о том, что под Хатыничами стоит большое войско повстанцев, которые называют себя «солдатами войска польского», что к нему вскоре подойдут еще отряды из-под Мозыря и Слуцка, что все они затем двинутся на Пинск. Потом пришли вести, что повстанцы разгромили посланных против них солдат, и народ только качал головой: «Эка силища то недовольных собралась». Спустя неделю уже людская молва закрутила в своих слухах, что уланы с казаками разогнали повстанцев: «Много людей побили. Очень много».

Платон не выдержал – уговорил Жураковского запрячь пару и съездить в Хатыничи. Больше из мужиков никто не отваживался:

– Лихое время, батюшка. Могут и лошадей забрать, и нас побить.

– Потерпите немного, пусть все успокоится.

Наверное, и поехал бы, да по почте, которая работала исправно, получил от отца письмо, который сообщал, что недалеко от Хатынич, под Борками, был страшный бой: «Приедешь, обо всем и поговорим».

В Хатыничи свозили санями погибших и раненых. Казаков и солдат из Хатынич сразу повезли в Минск, а повстанцев приказали закопать где-нибудь у села. Да вот народ не согласился. С разрешения священника на местных кладбищах в промерзлой от февральских морозов земле мужики молча долбили ломами, высекали колунами могилы:

– На целый метр, однако, промерзла.

– Не хочет принимать…

– Оно, конечно, не хочет. Одна молодежь. Ей бы жить да жить.

– Похороним по-людски, чтоб совесть не мучила. Батюшка наш молодец, согласился.

Это решение будет долго ставиться властями в укор старшему Тихоновичу. Он же, когда встретился с сыном, мудро отвечал:

– Моя совесть и перед Богом, и перед людьми чиста. Я выполнил свой долг. Угодными были эти люди власти или нет, то Божье дело, а мой долг – предать их земле так, как обязывает нас Святая Церковь.

Младшего Тихоновича за то, что из его прихода мало кто взялся за оружие, представили к бронзовой медали на ленте «За усердие», этим подчеркивали тот авторитет, которым пользовался местный священник среди прихожан.

Лето прошло под знаком строительства нового здания для школы и для волостного правления. Вначале все складывалось хорошо, а затем…

Викентий Богданец собрал бороду в кулак, задумчиво взглянул на лежавшую перед ним бумагу. На ней подчиненный ему волостной писарь Коротыш красивым, немного витиеватым почерком аккуратно выписал рапорт его Высокоблагородию господину мировому посреднику в Пинск.

С рапортом Викентий немного попридержался. Хотелось получше донести до высокого начальства в Пинске те проблемы, которые решало Лунинское волостное правление по открытию народной школы. Деньги на саму школу собрали. Здание уже наполовину построили. Место по настоянию отца Платона выбрали и освятили для нее хорошее – напротив церкви. Место высокое, видное – в самом центре села.

Но вот загвоздка: пришла бумага из Пинска, чтобы стройку приостановили.

Рапорт Викентий сочинял со священником Платоном Тихоновичем. Хоть и молоденький, а обращению с разными бумагами обучен исправно. Умеет и сказать, и прописать. Он и его, Викентия, за те три года – это с декабря 1861 года, – что возглавил здешний приход, многому научил. Да разве только его одного. Когда с уезда прислали бумагу о создании народной библиотеки, загорелся этой идеей. Создал. Сам старинные книги переплетал. Золотые руки были у отца Платона. Заведовал библиотекой дьячок Максим Жураковский.

В марте 1862 года, это через год после отмены крепостного права, на общем собрании выбирали луняне своего первого волостного старшину. Тогда Платон Тихонович поддержал его, Викентия Богданца.

И мужики согласились. И приехавший из Пинска помощник мирового посредника тоже согласился. На том и бумагу составили. Помощнику понравилось то, что у Викентия имелась своя земля, большое хозяйство и пользовался он уважением среди односельчан. Хотя могли бы, скажем, и того же Матвея Сацкевича выбрать. Мужика зажиточного, тоже грамотного. И чем был бы не старшина? Или Тимофея Космича, Трофима Васюшко.

Хороших людей было немало. Вот теперь тот же Матвей Сацкевич тоже за народную школу ратует. Денег на нее больше всех внес. Его дети грамотности при церкви обучаются. Учит их письму тот же Тихонович.

Матвей Сацкевич после тех выборов Викентию сказал:

– Ты все должен сделать для того, чтобы в Лунине хорошая школа появилась.

Викентий и сам понимал, что должен, да вот беда, куда ни ткнись – бумага нужна: сколько, чего да как. Думал, что к осени, пока картофель копать не начали, школу под крышу подведут, да на тебе. План, по которому она строилась, нужен. А план из Пинска не прислали по той причине, что и там его пока нет. Начальник края граф Муравьёв распорядился, чтобы во всех селах школы возводились по единому плану. А не строили их «каждый во что горазд». Губернское управление народного образования и послало вниз такую бумагу. Так что, пока плана нет, школы не строить.

Викентий снова прочел письмо:

«Его Высокоблагородию Господину Посреднику 1-го участка Пинского уезда Лунинского волостного управления рапорт (в ряде документов волостное правление именовалось то управлением, то правлением – прим. авт.).

В исполнении предписаний Вашего Высокоблагородия от 23 минувшего августа за № 1.276 сие Управление вас почтейнейше имеет Вашему Высокоблагородию представить, на обороте сего список крестьянских мальчиков, обучающихся грамоте, с присовокуплением, что они воспитываются, по неимению училищного здания в доме при волостном Управлении в большой комнате на сей предмет предположенной. Постройка же особого дома по сему предмету не начата до настоящего времени, потому что Господин Начальник Губернии предписанием от 6 апреля за № 1.054 на имя предшественника Вашего Высокоблагородия данным распорядился, чтобы с постройкой училищных домов для устранения разнообразий приостановить впредь до присылки плана, одобренного Господином Главным Начальником края. Но какой по сие время не прислан. Волостное Управление имеет честь покорнейше просить Ваше Высокоблагородие о разрешении вопроса, следует ли с таковой постройкой воздержаться или же начать хотя бы с отступлением от образца тем же планом зданию.