Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола

Смотрелась она неотразимо и несмотря на кажущийся вызывающий вид, любой мужчина, притягиваемый как магнитом, сталкиваясь со взглядом каменным и холодным, скорее осекался, чем все же, преодолевая себя, подходил знакомиться. Но так было сейчас. Понаблюдав за этим с десяток минут со второго этажа из кафетерия, Алексей все же сжалился и позвонив, направил ее в свою сторону:

– Привет… – Девушка потянулась за поцелуем, мужчина, слегка, интуитивно поморщившись, чмокнул ее не в подставленные губы, а в щеку и ответил нарочито сдержанно:

– Здравствуй… Что-то у тебя такой боевой вид?

– Да вся ночь под софитами – так подвернулось кое что для одного журнальчика…

– Судя по одежке – мужского…

– Зачем ты так…, хотя действительно мужского, но не скабрезного иии… – ничего пошлого…

– Это понятно, когда по-другому то было… – Слова так и хотели колоть и стегать, какая-то жажда сделать хоть чуть больно морально, выталкивала фразы даже более чем обидные, правда, правдивые и лишь подчеркивающие, и напоминающие ей о сделанной подлости. Хотя в нынешней современности подлость ли это?

«Солдату» пришло на ум, что и его отношения, которые он считал рабочими, знакомясь с женщинами для получения информации или внедрения туда, куда по-другому просочиться было не возможно (правда это было крайне редко и совсем безобидно для женщин), и где можно было раздобыть хоть крохи интересующего – тоже ведь измены, доходившие до постели и, до казавшихся очень теплыми и близкими, связей.

Но никогда он даже не помышлял впустить этих дам в свое сердце и никогда не изменял душой, правда при этом умудряясь дать им даже больше, чем они хотели. Расставаться с ними было просто, при этом ни одна из двух сторон не испытывала каких-то мучений или разочарований, сожаления – да, но ведь так бывает всегда, когда еще возможно продолжение, и мало того, оно желанно и логично…

Так что же он так злится на ту, которая смогла проникнуть в святая святых его души и закрепилась, кажется, навечно? Почему не простить и не продолжать наслаждаться?… Тут дело было не в прощении, хотя и это архисложно, если вообще возможно полностью, но в понимании пришедшей подозрительности и исходящей из нее ревности. Теперь каждый просто посмотревший на нее из знакомых по рабочим моментам или просто подружески, будет восприниматься болезненно, а поскольку чувство к ней никто не выключал, то и реакция будет соответствующая.

А женщина…, а что женщина – она останется женщиной и не станет сдерживать себя в ужимках, кокетстве и в любых других преподношениях себя всему белому свету. Цветком нужно любоваться, опылять, внимать аромат, им можно украшать и его можно дарить, но для всего этого, он должен привлекать, а значить соответственно выглядеть. Женщина не цветок, она способна заменить нам весь окружающий мир, а потому ко всему перечисленному необходимо прибавить самое главное – она должна прежде нравится самой себе и верить в себя!

Перебороть желание выглядеть лучше всех, собрать своим появлением все взгляды мужской части человечества, понимать, что она хотя бы на пол шага впереди всех остальных – это врожденные условия существования настоящей женщины, не поддающиеся изменениям, что правда никогда не мешала быть многим из них выдающимися людьми, хотя и не всегда признанными такими по факту.

Отказаться от этого, не блистать, не стараться соответствовать моде, не сканировать мужчин на предмет избранника, не флиртовать чисто интуитивно, даже не отдавая себе в этом отчет, делать все, чтобы нравиться себе, не может отказаться истинная женщина, никогда не забывающая кто она…, и слава Богу! Подобное выше их сил, а может быть и является составной частью не только хорошего настроения, женского характера, основой мощи пола, но и вообще сущностью безусловной, такой же, как и необходимость в части их, женщин, общения с нами – мужчинами. Возможно без этого и мир стал бы иным – скучным и блеклым, миром мужчин: безэмоциональным, рациональным и еще более порочным…

…Но произносить что-то следовало, а соответственно и сдерживаться. Четкое понимание необходимости выговориться, подталкивало его раскрыться и выплеснуть все сжатые в кулак чувства, но на это не было времени, а опыт подсказывал, что все это протечет сквозь пальцы, а собравшись у ее ног, будет растоптано, просто потому, что каждого из них окружала суета, для нее творческая и моногамно расцвеченная, а его черно – серая и однообразно неприятная, тянущая все ближе и ближе, к какому-то концу, чему он даже уже не понимал каким образом сопротивляться.

Она могла многое предполагать, но сторонилась, просто живя, потому как романтичным подобное выглядит только со стороны, а в жизни боязнь затянуть и необходимость все время сопротивляться, и быть сильным без отдыха и без поддержки, обычно пугает и даже отталкивает. Что возможно единицам, и что вряд ли им же самим нравится, не приемлемо тем, кто наслаждается видом этого из далека, читая книги и с увлечением просматривая кинофильмы.

Обман…, иллюзия…, и нестерпимая душевная боль… Весна была конкретна и до обидного лаконична, настойчиво предлагая выходы, чем создавала впечатление чуть ли не жертвы, но в то же время необходимые для нее же самой. Правда огромное желание быть именно и только его женщиной все же просматривалось и искрилось, даже через напускную сдержанность:

– Лель, ну нам ведь вместе хорошо, мы жеее… ну для друг друга…, ну давай, прошу тебя…, давай заново…, что ли. Хотя нет, не так…, не заново, просто продолжим… Глупость какая-то…, ну затмило все!..

– А мне ты предлагаешь как себя вести? И вообще, как реагировать в будущем на всех этих, вокруг тебя кружащих «профессионалов»…, лупить их, что ли, при первом подозрении…

– Может попробуем поступенчато?…

– Какие вы хорошие и хорошенькие в самом начале… – работу тебе бросать, понятное дело, нельзя…, а остаться на ней, значит… Давай так, я съезжу, приеду, а за это время каждый из нас обдумает, что может предложить другому, чтобы избежать случившегося в будущем, если оно, конечно, есть это… совместное будущее.

…По прилету, первое, что сделал Алексей – взял в аренду автомобиль, чтобы ни от кого не зависеть и не иметь возможности садиться в чужой. Маленьких, двухдверных не оказалось, а потому на три дня пришлось оплатить четырехдверный «Сеат Толедо». Наличие задних дверей, как возможность попасть на заднее сидение сторонних людей, а значит кому-то быть позади него, нервировало, но он надеялся отболтаться от возможных пассажиров или совсем не попадаться на глаза знакомцам.

После утреннего разговора с Весной, «Солдата» мучили многочисленные сомнения и первое из них – с какой стати вообще всплыл этот день рождения, когда он не был ни на одном предыдущем, ни вообще на других?!