Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг.

Конечно, были и более поздние «медицинские наблюдения», но главное – все они накапливались и почему-то запоминались как что-то очень важное. Ну а потом? Потом я пожизненно утонул в человеческих страданиях.

В селах Питерского района Саратовской области детям разного возраста предложили ответить на вопрос: кто такой Владимир Ильич Ленин? Юля Л., 8 лет, и Даша К., 7 лет, не знали, кто это. А их односельчанин Дима У., 8 лет, просто ответил, что это дядя такой. Одиннадцатилетняя Галя У. из Козловки слышала о Ленине, но не знает, кем он был, а Костя М., 8 лет, из Мироновки чистосердечно сказал, что Ленин – это зритель детской творческой программы «Звездный дождь». Несколько первоклассников, глядя доверчиво в глаза опрашивающих, спрашивали их: «Это герой сказки, да?»

Галерея кандидатов в депутаты Гордумы. Все до единого из советского прошлого, которое с выгодой продали, а теперь, одевшись в советские костюмы, лезут в душу к тем, кого совсем недавно продали. Я уже писал: один от «газовиков», другой – от «строителей», третий от пишущей братии. Хлеба с маслом им мало, нужна еще и неприкосновенность с паюсной депутатской икрой.

Утром избирательные участки пусты. В течение часа 3–4 человека. К 13.00 едва ли 8 % подойдут. Какая разница по сравнению с тем, что было 10 лет назад. Зато почтовые ящики переполнены агитационной макулатурой. В ящиках полно, а на участках – пусто. Но ведь подобьют – за 50 %. Прелюдия к декабрьским выборам.

Один из наших пенсионеров – членов РКРП-РПК. Очень высокого мнения о себе. Он и знаток рабочего класса, и промышленности, и мелиорации, и армии, и истории партии. Он встречался с большими людьми и при этом играл значительную роль. Говорит он громко, шумно, по несколько раз, нескромно комментируя выступающих. Путает партсобрание с Гайд-парком. Интересно, а дома он также велиречив? И хотя он по-видимому действительно что-то о чем-то знает и искренен, но поразительно нескромен. Дела мало, а шуму…Такие, как он, не редки. Это попытка компенсировать ораторством реальную ненужность.

Идет подготовка к празднованию 300-летия Петербурга. Макияж центра города и грязная шея пригородов. Нарвская застава, Выборгская сторона, Петроградская сторона? Где они? На фоне отмытых дворцов они совсем потерялись.

«Мне ли не знать, как много беды на земле, как нечеловечески жестоко иногда говорить о радости жизни, но сейчас мне кажется: если бы суметь с большой осторожностью высказать свою радость и как-нибудь обмануть слабых, то это и было бы как раз то, что надо» (М.М.Пришвин). Деликатность, невиданная для нынешних господ.

Если даже где-то в России сейчас вспыхнет народное восстание – по типу пугачевского бунта, его тут же задавит кремлевское войско. И новый Суворов (задавивший польское восстание Костюшки и восстание Пугачева) тот час найдется из натренированных Квашниных, Грызловых и Грачевых.

В период празднования юбилея города сами по себе сложились заметки «О трехсотлетии Петербурга» с точки зрения ленинградца и советского человека (5–9.06.2003 г.). Привожу их так, как они написались.

«Стыдливо, скороговоркой, как бы стесняясь высоких зарубежных гостей, президентом упомянут блокадный Ленинград.

Старательно избегают упоминания о советском периоде в истории города, о роли рабочего класса в его строительстве и развитии, не говоря уже о революционной истории Ленинграда и Петрограда.

История города складывается у них из Петра 1, царей, Собчака и Путина.

Празднество выродилось в шоу. Шоу на Дворцовой площади, шоу на Неве, шоу с якобы общедоступным Эрмитажем. В сущности, был показан балет с декорациями на тему трехсотлетия. Декорации выдают за реальность. Элитарность празднования подчеркивается. Все подчинено саммитам, приемам, ресторанам, дворцам, самочувствию «лидеров», но только не самим ленинградцам. Их место «на галерке». Где уж тут идея единства народа!

Чем ярче позолота на дворцах, тем темнее хижины.

Есть помпезность господ, лакейство, умничание, но нет подлинной гордости за Россию, нет народной радости, такой, например, какая охватила всех ленинградцев, когда взлетел Юрий Гагарин.

Народное торжество превратилось в государственную экскурсию по северной столице. ВВП – государственный экскурсовод. Позолоченное вырождение.

Прежде праздники заботливо обеспечивались органами правопорядка. Народ облеплял набережные Невы, любуясь салютами. А теперь перекрывают транспорт, оставляя людей в городской ловушке.

Какими жалкими были эти господа, когда тряслись под дождем у Медного всадника и по дороге к Исаакиевскому собору. Мокрые курицы – хозяева мира.

Отношение Петра 1 к мастеровым людям, рабочим-строителям, солдатам, при всей его жестокости, было более понятно, чем отношение нынешней российской государственной элиты к собственному народу. Петр строил, а эти – разрушают, он создавал для России, а эти жируют на ворованном. Никакой позолотой, никакими торжествами нельзя скрыть этой исторической разницы.

То, что было сделано в СПб в этом году (за большие народные деньги), напоминает макияж модницы (брови, ресницы, губки…), которая забыла вымыть шею.

Ни один город в России так не «болел» политически, как город на Неве. Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград, вновь Санкт-Петербург. Смена названий города не случайна. И борьба еще не закончилась.

Утаивание правды приводит к тому, что история становится недостоверной. Необязательно откровенно врать, можно просто утаивать правду. Это об истории Ленинграда, героизме его народа, максимально проявившемся в годы войны.

Какое противоречие: Краснопутиловский проспект Санкт-Петербурга…

Личные связи за государственный счет. Пустите Дуньку в Европу (в восьмерку) в только что позолоченной карете!

Событие в СПб и саммит в Эвиане имеют единое содержание. Приглашение в Петербург – пропуск в Эвиан.

Ленинград как был 5-тимиллионным Ленинградом, таким и остался. Не то золото, что блестит.

Петербург – прошлое города и его позолоченное унылое будущее. Чтобы поддерживать его искусственное великолепие, нужно будет тратить все больше золота, а где ж его взять.

Научились организовывать одноразовые гигантские шоу с нескрываемым угодническим акцентом. Блеск и нищета путинской власти, пир во время чумы.

Для Ленинграда «золота трехсотлетия» нехватило.

Все пройдет. Останется позолота и потихоньку станет облезать. Замрет убожество ленинградских дворов и улиц. Возникнет чувство абстиненции по пережитому буму. Но «опохмелки» не будет. Дотации на «чудеса» прекратятся. «Сладкий сон» саммитов сменится обыденностью небогатого существования. Единственной радостью останется В.И.Матвиенко, эффективно использовавшая праздничную высокую невскую волну, как в серфинге, для завоевания поста губернаторши. Ее широкое лицо долго еще будет ассоциироваться с ликом Петра.