Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг.

Впервые нам запрограммировано вымирание, и оно произойдет. Но ведь в первом своем послании Путин говорит о вымирании. Мельком. И ни разу и словом не обмолвился о причинах. Тринадцать лет сокращается население, казалось бы об этом и надо говорить, а он опять о «либеральных ценностях» и вреде бюрократии. Это действительно поражает. Казалось бы, перед лицом трагедии, даже угрозы существованию народа, власть должна была бы пойти на объяснение с обществом, а тут полное молчание. Многие видят в этом просто какую-то нечестность. Хуже того! Нечестность вместе с полной беспомощностью.

Каковы же причины убыли населения?

Суть в том, что причина катастрофы – реформа! По людям и семьям она нанесла три удара: бедность (плохое питание и работа на износ), тяжелый стресс (от безнадежности), развал здравоохранения (ни лекарств, ни врачебной помощи). Все остальное – производное от этих причин. Тут и массовые убийства, самоубийства и травмы, тут и пьянство, тут и вспышки болезней при резком снижении сопротивляемости организма.

Смерть косит людей не только потому, что они бедны и плохо питаются, а потому, что они не видят просвета. И после Гражданской, и после Отечественной войны жили очень и очень скудно – а умирали куда меньше и детей рожали много. Люди видели: стоит жить – вот в чем дело! А сейчас люди просто угасают.

В целом для всего народа продолжительность жизни в 1986–1987 г.г. составляла более 70 лет, а после первого удара реформы, в 1994 г. – меньше 64 лет. Шесть лет жизни отнято в среднем у каждого! Почти десятая доля жизни. Это как если бы разом убили 15 млн. чел. Причем вдвое подскочила смертность людей трудового возраста. Мрут те, кто содержит страну, хозяйство, армию, – как раз тогда, когда нужна будет каждая пара рук и каждая голова.

А главное, на втором витке реформы, в самые последние годы рост смертности возобновился. А это – главный показатель, его не обмануть. Люди надеялись на уход Ельцина и держались, а теперь надежду потеряли. На что же люди надеются? Ни на что реальное, просто строят иллюзии. Нет никаких перспектив улучшения, что бы там ни говорили о росте средних доходов олигархов и бомжей. На нас идет вал социальных болезней. Туберкулез в давно забытых в России формах. Вшивость, о которой не принято говорить, а с ней и опасность эпидемий. И зря «средний класс» надеется, что доходы его спасут от этой беды – все мы живем и работаем в городах, а не в замках.

Дети и молодежь стали самой обедневшей группой населения. Ломка жизни сильнее всего ударила по молодежи, она и стресс переживает тяжелее всего. Заболеваемость сифилисом выросла в 50 раз, а среди детей и подростков – в сотни раз.

Больницы и поликлиники в плачевном состоянии, техника изношена, производство ее прекращено, лекарства импортные, а цены на них запредельные. Обычное дело: рядовое лекарство обходится в размер пенсии. Какой же первый шаг к спасению? Первый шаг – взглянуть правде в глаза и понять, что в ы м и р а н и е русских – вовсе не метафора, это наша реальность, и идет этот процесс намного быстрее, чем кажется».

В проблеме участия РКРП-РПК в едином избирательном блоке с КПРФ победил прагматизм компромисса, если он будет доведен до конца.

Когда в партийные решения входит расчет и дипломатия, именуемые компромиссом, возникает возможность разрушения единства партии. В течение 10 лет РКРП подвергалась непрерывным издевательствам со стороны центрального и местного руководства КПРФ, а теперь мы изображаем, что идем вместе. Нужно быть очень сильными, чтобы вступать в компромиссы. Лечение не должно быть (стать) тяжелее болезни. Слабую партию компромисс может задавить.

Мы стареем так же быстро, как быстро растут наши внуки. Пусть растут, но нам то зачем спешить?

Дядя Вадим, сосед по бараку на ул. Красноказарменной (в Лефортово), было это в 1943–1944 г.г., всей малышне показывал по вечерам детские фильмы по тогдашнему диапроэктору со стеклянными слайдами. Сказки Пушкина, про Василису Прекрасную и др. Шла война, а мы смотрели сказки. А сейчас сильные и взрослые, обладающие современной техникой, не можем организовать просмотр революционных фильмов. Нет людей? Нет огонька, а потом это же хлопотнее, чем бесконечно болтать о перспективах буржуазных выборов.

Письмо из Ленинграда, от знакомого профессора: «У нас уже отгремели фанфары 300-летия и возвратились серые будни».

Каламбур: попала к врачу Верхогляду, а он послал к врачу Могиле… Жалкая участь страны, которую угробили «врачи».

Году в 1963, живя в Рязани у младшего сына Володи, отец устроился на соседний кирпичный завод – в отдел кадров: как он говорил, поближе к рабочему классу. Да и тогдашняя военная пенсия была небольшой.

Заводская жизнь была ему понятна и видна как на ладони, но удовлетворения не давала. Мелкие интересы, абсолютная аполитичность, растащиловка, пьянство – прямо на работе. Заработки у рабочих были ничтожные, если пить, вообще не проживешь. Партийная организация слабая, больше возле руководства. Увольняемость бесконечная. Поле для партийного влияния («пахоты»), как отец полагал, оказалось твердым, как камень. Это был уже другой рабочий класс, не тот, с которым он жил и работал в военные годы. Возможно, что и партия, если иметь в виду, что рабочий класс – ее основа, уже тогда отрывалась от интересов рабочих и все больше «руководила» людьми. Отца это беспокоило, он критически воспринимал отход от ленинских норм в реальной деятельности партии.

Поработав с год, батя с завода уволился – с внучками гулять.

Я – советский русский, «россиянин», как теперь говорят (то есть не китаец, не турок и не американец). Среди россиян развелось много государственников. Я – за государство, но не государственник, так как быть государственником сейчас – это значит отстраивать буржуазное государство. Мое государство – Советская Россия. Оно живо и будет живо, пока живы миллионы таких, как я. Но просто не быть государственником в наше время – мало, нужна продуманная антигосударственная позиция и деятельность. Как в оккупированной стране.

Вся Россия беззащитна, как и взорванный Моздокский госпиталь. Приходится к этой теме возвращаться. Обложить по периметру воинские части, военкоматы, госпитали, больницы, санатории цементными блоками, уйти в глухую оборону – это все, на что способен доблестный кремлевский генералитет. Как Шарон, строящий стену между Израилем и Палестиной. Причина зверства чеченцев шире, чем само зверство. Именно поэтому оно так живуче. Его не заблокируешь. Причина уязвимости страны в самой стране, утратившей способность себя защищать.