Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг.

В Чечне – подрывы и гибель людей, примерно такие же, по масштабу, как и в Ираке.

В «Советской России» от 8 мая 2004 г. напечатана статья Р.Г.Бармина «Мор цветов» – о геноциде детей в современной России. Приведу некоторые выдержки.

«Что представляет сегодня российский материк под названием «Юность» (дети до 18 лет)? Население его – 30 млн. человек. В 1990 году было 40 млн. 10 млн. наших детей вымерли, были убиты, утонули, пропали без вести за годы ельцинско-путинских «реформ». Из 30 млн. оставшихся – беспризорников 5–8 млн. Они не работают и не учатся, а живут за счет попрошайничества, воровства, обслуживания мелких торговых точек, рэкетирства среди учащихся-сверстников, сбыта наркотиков, проституции. Материальная безысходность вынуждает многих матерей толкать 12-15-летних дочерей на этот путь.

На 1997 год в России было 400000 детей-инвалидов, 600000 – на учете в диспансерах, 12 млн. детей бедствовало в малообеспеченных семьях. Это только у Починка и Зурабова жизненный уровень постоянно растет. 20 % школьников – наркоманы. Подлинное количество детей-наркоманов, алкоголиков, токсикоманов ни одна статистика не назовет, ибо этой проблемой государство всерьез не занимается. Каждый третий в возрасте от 14 до 29 лет сидит без дела…

В 55 регионах РФ сложилась выморочная демографическая ситуация. 50 % молодых от 16 до 30 лет из-за отсутствия средств к существованию, уходят из сел в города, чтобы пополнить ряды безработных, преступников и проституток Основной процент дорожных юных «жертв любви» – сельского происхождения. Ежегодно 1000 детей тонет. Родителям не до детей – они или вкалывают на «новых русских», у которых работа может длиться до 24 часов в сутки, или под тяжестью нищеты спились, а дети предоставлены самим себе. Тонут не только дети – вся Россия погружается…До каких пор мы будем молчать? Или так и сгинем, не открыв рта в защиту себя и детей наших?! Коммунисты, ваше слово!»

9 мая. Убийство Ахмета Кадырова в Грозном. Очередной приступ растерянности власти. Это событие, наложившись на победные марши, показало, если не кто в Чечне хозяин, то, по крайней мере, что хозяина там нет.

И тем не менее, сегодня день Победы! Подняли рюмки и выпили, в том числе за мусульманина Кадырова. Выпили за тех, кто погиб в войну, кто не дожил до Победы, кто плохо жил потом, но все, что мог, отдал, за детские утраты и слезы, за тех, кто сейчас слушает о Победе, но уже не слышит.

Шаркают по городскому тротуару седые тени с орденскими планками на груди. Их уже очень мало осталось, их почти не слышно, для них уже роют могилы. А вокруг на празднично убранных площадях море молодежи. Она празднует, но не грустит. Не разбудишь память непомнящих барабанами. Память должна быть проникновенной, как музыка.

Хороший теплый майский день. Митинг проводят РКРП-РПК и ВКПБ (есть и такая партия). Народу на площади мало. Но много ветеранов в орденах по случаю праздника. Ораторы выступают против власти, как обычно. Все ожидаемо. Охраняет митинг полковник МВД. Его возмутило появление лимоновцев с их газетами (где-то он узрел что-то нецензурное о власти). Лимоновцы – далеки от коммунистов, но за их злыми словами стоит классовая ненависть, ненависть к государственной власти, к ее конкретным исполнителям. А уж какую форму принимает эта ненависть (неприятие, неповиновение, сопротивление пассивное или активное или даже оскорбляющее) – это уже не важно. Преследовать за ненависть также нельзя, как нельзя награждать за любовь. Форма выражения ненависти не устроила полковника, а с сущностью что делать? Целый полковник и сто старух – террористок, средний возраст которых 74 года. Уж лучше бы бандитов ловил. Не дай Бог, что-нибудь выкинут старухи!

Подходит одна такая и спрашивает: «Где полевые кухни? Где каша?» Ей отвечают: «Да здесь же голодные собрались, бабка! Каша у Аяцкова, да и ее съели».

Письмо из Астрахани. «Вот и прошел в академии еще один учебный год. У меня пока все по-прежнему. Надеемся, как всегда, на лучшее. Но лучшего нет – как нет. Медицина разваливается. С наукой работать все труднее, дороже проводить исследования. Ограничены и в инструментальных, и в лабораторных исследованиях, в выборе новых лекарственных средств. Наступает лето, в Астрахани – жара».

В Ростовской области – забастовки шахтеров. Колоссальные долги по зарплате. Рабочие перекрыли железную дорогу и не дают вывозить уголь до погашения долгов. Убытки уже превысили долги. Полпреда Яковлева вконец замотали: взрыв в Грозном, взрыв газопровода, ведущего в Азербайджан, ростовская стачка шахтеров. Это тебе не губернаторство в северной столице. То ли еще будет.

Кажется, умерли со всем своим советским приданым, а все живем! Жизнь возле смерти возможна на кладбище, у тех, кто стоит у еще не зарытых могил. В политическом смысле кладбище это наша страна, а жизнь – ее вымирающий народ возле уже готовых могил. Завтра зароют.

В Ираке продолжают расстреливать наших. Ненависть к иностранцам, кто бы они не были. А наших даже под страхом расстрела невозможно оторвать от Багдада, настолько нищая их ждет жизнь в России. На смерть идут за 1000 долларов в месяц.

Аяцков привлечен к суду за превышение служебных полномочий, приведшее к растрате 70 млн. рублей. Теперь эта «рысь» будет изворачиваться, прикидываться жертвой политических преследований, искать защиту в Москве. Я уже 10 лет тому назад писал об этом дутом губернаторе «столицы Поволжья» с рысьими глазами, рысьей повадкой и рысьей жадностью. Коммунисты области уже 10 лет требуют отставки Аяцкова. Даже его выдвиженка Слиска теперь уже кидает в него камни. А ведь она лишь его московский представитель. Свора собак, не поделивших кость. Но все равно как-то свободнее дышать стало после этого сообщения прокуратуры области. Жаль только не увидим больше Аяцкова – моржа, Аяцкова – хозяина верблюдов. А как же теперь его команда?! Впрочем, подберет их Володин. Уже скоро, а может быть, даже досрочно. «Внезапно» возникшее, дело Аяцкова громко ударит по власти вообще и по саратовской команде, в особенности (в том числе в Москве: Слиска, Володин и др.). Все они – одно и то же «серое вещество» головного мозга власти, в значительной степени еще ельцинского пошиба. Объективно эти «дети лейтенанта Шмидта» становятся неугодными Кремлю из-за своей вопиющей асоциальности. Сейчас они топят друг друга («кидалы»), как это и принято в бандитской среде. Уж слишком одиозна фигура Аяцкова, этого верблюжатника, защитника «среды обитания», народного здоровья, укрепляемого ликсарской водкой, слишком откровенное проявление сути нынешней власти. Его устранение может ослабить протест населения. Москва сделает это поделикатнее, без привлечения к суду, иначе многие полетят. Сменщик, еще более жадный, будет поосторожнее. Возможно, даже обойдется без верблюдов.