Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг.

«Страна живет в состоянии неустойчивого перемирия, которое обычно устанавливается на оккупированной территории. Реформы не поддержаны и не могут быть поддержаны населением, оно лишь приспосабливается к ним в рамках пассивного сопротивления, в том числе с массовым использованием антисоциального и преступного поведения (вандализм, хищения, насилие)». «Угроза общего обеднения государства и населения, не позволяющего содержать главные системы жизнеобеспечения, всеобъемлющая, она касается всех сторон жизни цивилизованного общества. Эта угроза реализуется быстро, что выражается в прогрессирующей архаизации жизни все большей части населения. Разница лишь в том, что угроза одних благ цивилизации (например, электричества или отопления) гораздо нагляднее и болезненнее, чем утрата других (например, образования или здравоохранения)». «Нынешнее господствующее меньшинство, господство которого неизбежно ведет к ликвидации России как территориальной, политической, хозяйственной и культурной ценности, не представляет собой класса. Это – маргинальная, не способная к социальному воспроизводству группа, не обладающая ни культурной идентичностью, ни жизнеспособной идеологией. Она не может выработать проект жизнеустройства страны, ее собственность не получила легитимности в российском обществе и даже в среде самой этой группы. Большинство населения РФ рассматривает ее как социально больную, почти преступную группу. Борьба с ней не может носить классового характера, назвать ее буржуазией – значит узаконить ее захваченную в ходе приватизации собственность. С другой стороны, объективно противниками этого меньшинства являются все те, кто не желает или не может жить без независимой России. Это большинство тоже не образует класса и не обладает классовым сознанием. Это советские люди. Их борьба против господствующего меньшинства носит не классовый, а скорее уж национально-освободительный характер». «Под угрозой массовой гибели население неизбежно пожертвует идолом рынка и заставит учредить органы, способные разрешить самые неотложные проблемы. Этот поворот будет представлять собой ненасильственную и почти незаметную революцию. Перефразируя Маркса, можно сказать, что революцию совершат лопнувшие трубы теплосетей и массовые отказы водоснабжения».

Выдержки приведены мною весьма произвольно, но вполне отражают дух статьи. В вопросе об отсутствии классового характера противоречий в нашем обществе с автором согласиться нельзя. А то, что сменит эту неэффективную и преступную власть, может быть властью только советской. Человечество не выработало более справедливой власти.

14-й конгресс пульмонологов, состоявшийся в Москве, на котором я руководил симпозиумом и прочел лекцию, немного приподнял меня над землей, показал, что еще «есть порох в пороховницах». Однако состояние самой отечественной пульмонологии по-прежнему плачевно, ее и отечественной теперь назвать можно с трудом.

Некоторые из нас периодически устают от активной партийной работы, ударяются в зарабатывание денег (что понятно). Эдакие «партийные кометы», на которых нельзя положиться. Трудно с ними Солдатову. Речь идет не о самоотверженности, а о надежности.

Власть готовит «пластырь» на очередную брешь. На этот раз на юге России сформирован полк из служивых казаков. В конце июля полк приступит к работе в Ингушетии в составе войск МВД. Прочен ли пластырь – брешь повсюду?

Путин переложил большую часть ответственности за монетизацию льгот на муниципальную и местную власти, считая, что они вполне платежеспособны. Какое заблуждение! Дотационные субъекты провалят эту работу и бывшие льготники, как и прежде, останутся без денег, но уже и без льгот.

Рашкин в последнее время как-то особенно активен и бесстрашен. Это касается главным образом его выступлений по местному телевидению, которое приглашает его как депутата Госдумы. Он считает (с московской уверенностью, он ведь теперь член Президиума ЦК КПРФ), что никакого раскола в партии нет, просто она освобождается от «плохих» коммунистов. Собирается участвовать в губернаторских выборах. Очень агрессивен в отношении Саратовской областной думы и Аяцкова. Считает, что если того не изберут на третий срок, то он либо застрелится, либо повесится.

Хорошая книга профессора В.А.Кондурцева «Госпитальная терапия: искусство лектора-клинициста» (Самара. 2004). Сидит себе в своем педагогическом «дворце», пишет книги и ничего ему не нужно. Счастливый человек! Искусство может быть только высоким, даже если слушатель – не тот и страна летит в тар-тарары.

Слободан Милошевич настолько нездоров, что не может выступать на заседаниях суда. АД 220 на 125 мм рт. ст. 2 года в тюрьме дают о себе знать. А подлинные палачи балканских народов на свободе.

***Во всем мире и в коммунистической печати России отмечается 100-летие Пабло Неруды – бразильского писателя, коммуниста, современника Горького и Фадеева. Многие уже не помнят его. Историческая память у нас становится бессистемной – выхватывает отдельные события как луч фонарика.

Отчего люди ассоциируют птиц с мечтой? Еще Иисус Христос говорил о птицах небесных, как о свободных тварях, которые «не сеют и не пашут». Может быть от того, что птицы свободны (с точки зрения человека) оставлять свою прежнюю жизнь и лететь к новой? От тоски к мечте? От духовной бескормицы к духовной сытости и счастью? А может быть птиц гонит обычный голод?

Жизнь на отечественном кладбище предполагает, кроме жизни среди умирающего и вырождающегося народа, жизнь после смерти и похорон собственных родных, друзей и товарищей, скошенных возрастом, болезнями и утратой Родины, скошенных особенно в последние 10 лет. Память о них – то же кладбище. Просто они отмучились, а мы еще живем.

Вырождение людей, лишенных идеологической направляющей, приобретает различные формы. У некоторых жизнь проходит, растрачивается на обычные ценности, а какой-то вершины, большой цели, подчинения чему-то великому нет, и не предвидится. И через эту невозможность не перепрыгнешь. Возникает потребность в компенсации отсутствующей значимости. Не потребность сделать что-либо для общего блага, а потребность в принадлежности к Высшей Силе. Уход в веру – поэзия слабых. Это бы ладно. Но уход в церковь с ее еженедельными покаяниями и причащениями – это даже не духовный поиск слабого, а своеобразная аренда духовного помещения.

Я помню: мама любила неброские полевые цветы (кашку, клевер) – все то, что подальше от яркого света. Простое сейчас не в моде.