Анатолий Цыганок - Война в Ливии – 2011 и ее последствия для Ближнего Востока и Кавказа

Грузия и Турция собираются провести совместные учения на море. По информации пограничной полиции Грузии учения проходили в акватории Батуми, и в них принимали участие экипаж турецкого катера береговой охраны TCSG-71, а также сотрудники службы береговой охраны погранполиции Грузии и имеющиеся у этой службы плавсредства. Турецкий катер вошел в территориальные воды Грузии 10 сентября. Визит состоялся в рамках плана двустороннего сотрудничества между Грузией и Турцией. Его целью являлся обмен опытом охраны морских границ и планирование/проведение совместных морских учений. Турецкие пограничники побывали в Поти, где возложили венок к мемориалу погибшим в грузино-российской войне, установленному на Потийской базе службы береговой охраны. Они провели встречи с мэром Поти и командованием департамента береговой охраны. TCSG-71 прибыл в Батумский порт 11 сентября и покинул Грузию 13 сентября, сразу по завершении совместных учений [387].

Следует обронить внимание на следующее: во-первых, турецкие военные возложили венок к мемориалу погибшим в грузино-российской войне, что по сути являлось политическим демаршем и не может не раздражать Москву. Во-вторых, Турция, которая во время грузино-российской войны 2008 года сохраняла нейтралитет, сегодня расширяет военное сотрудничество с Грузией, в том числе в сфере обеспечения безопасности границ. Неважно, что в этих совместных учениях участвовал всего лишь один катер береговой охраны. Важен сам факт. В-третьих, обращает на себя внимание то, что армянские и российские эксперты начали обвинять американо-турецкий тандем в «замораживании» мирных переговоров по урегулированию карабахского конфликта в связи с событиями вокруг Рамиля Сафарова, что, по их мнению, повышает угрозу возобновления боевых действий [388].

Для Азербайджана данный период также характеризовался «приходом в себя» после августовской войны и вызванной ею Майндорфской декларации «трех президентов» (документа, подписанного президентами Армении, Азербайджана и России 2 ноября 2008 года, в котором стороны брали на себя обязательство решать карабахский конфликт «исключительно мирными средствами»).

Азербайджан после «Пятидневной войны» почти на два года лишился важного ресурса — возможности использовать военную риторику в карабахском конфликте. Баку также серьезно пострадал от мирового финансово-экономического кризиса и в частности от резкого, почти трехкратного, падения цен на нефть, приведшего к необходимости многомиллиардных трансфертовиз Государственного нефтяного фонда для покрытия бюджетного дефицита. Для страны, более 70 % расходов которой прямо или косвенно финансируются за счет продажи энергоресурсов, это был очень ощутимый удар. Как следствие, в 2009 году (впервые с 2003 года) официальный военный бюджет снизился более чем на 10 %, составив сумму примерно в 1,4 млрд долларов (по сравнению с 1,6 млрд долларов в 2008 году).

Военный бюджет Азербайджана за последние три года имел следующую динамику: в 2008 году — порядка 1,6 млрд долларов, в 2009 году (в условиях мирового финансового кризиса) — 1,4 млрд долларов, в 2010 году — 1,4, млрд долларов в ценах 2009 года, или же порядка 1,5 млрд долларов в ценах 2011 года Сейчас Азербайджан продолжает увеличивать военные расходы. В 2012 году на оборону выделено 14,8 % расходной части государственного бюджета страны. Всего на укрепление армии планируется израсходовать около 3 млрд манатов, что почти равноценно 3 млрд евро и превышает аналогичный показатель 2011 года почти на 2 % [389].

В азербайджанской армииесть 400–600 танков «Т-72» и 700–1000 — «Т-55», около 100–150 боевых и учебных летательных аппаратов, 600–800 единиц обычных артиллерийских средств (без минометов). Из современных вооружений в основном заслуживают внимания тактические ракетные комплексы «Точка-У» (9К79–1), «Смерч» (9К58) и реактивная система залпового огня «Lynx». Первое и последнее из них считаются сверхточным вооружением, несмотря, что известно об их ограниченном количестве: до 8–10 ракет для «Точка-У» (9К79–1) и столько же ракет для «Lynx» большого радиуса. Не все ракеты израильского производства этого типа сверхточные, а российская «Смерч» (9К58) сколь не представляется мощным наступательным средством, пока не сверхточно. Оружейный контракт Баку и Тель-Авива на сумму 1,6 млрд долл. включает закупку Азербайджаном израильских противокорабельных ракет Gabriel с дальностью действия до 36 км. Для армии Азербайджана у Израиля приобретены ударные беспилотники (БПЛА) Heron и Searcher, а также средства радиотехнической разведки — несколько радиолокационных станций Green Pine. Эти станции входят в состав израильской системы ПРО Arrow-2, которая тоже со временем будет поставлена в Азербайджан. В 2011 году близ Баку Израилем был построен завод по производству БПЛА. Уже налажено производство беспилотников Orbiter (радиус действия до 50 км, стоимость — около 600 тыс. долл.), и готовятся к отверточной сборке дронов Aerostar (200 км, 1,5–2 млн долл.). Беспилотники Orbiter в составе расчетов с участием израильских специалистов уже ведут наблюдение на Каспии близ спорных с Ираном и Туркменией месторождений нефти, а также на сухопутной границе Азербайджана с Карабахом и Ираном [390].

Наглядной иллюстрацией милитаризации Азербайджана явился масштабный военный парад, прошедший 26 июня 2011 года. Он должен был продемонстрировать возросшие боевые возможности азербайджанской армии и подкрепить намерения возвратить Карабах военным путем.

Армяно-турецкий процесс создал серьезные вызовы для Азербайджана в карабахском вопросе. «Футбольная дипломатия», начавшаяся еще летом-осенью 2008 года с сентябрьского визита президента Турции Абдуллы Гюля в Ереван по приглашению армянского президента Сержа Саргсяна, вызвала резкую озабоченность в Азербайджане.Как представлялось на тот момент многим политикам и экспертам как в регионе, так и далеко за его пределами, армяно-турецкий процесс мог привести к установлению полноценных дипломатических отношений и открытию границ и коммуникационных путей между Арменией и Турцией, сводя тем самым на нет политику «блокадного удушения», уже почти два десятилетия реализуемую официальным Баку в его политическом противостоянии с Арменией и Нагорным Карабахом. К тому же ни в одном из документов, подписанных Арменией и Турцией в ходе попытки сближения — ни в заявлении о Дорожной карте от 22 апреля, ни в Цюрихских армяно-турецких протоколах от 10 октября — не было никакого упоминания ни о Карабахе, ни об Азербайджане.

В результате, резкая реакция Азербайджана на армяно-турецкий процесс привела к сильнейшему за всю историю кризису в отношениях между Баку и Анкарой. Он принял столь острые формы, что после подписания в Цюрихе 10 октября 2009 года армяно-турецких протоколов и ответного визита президента Саргсяна в Турцию для просмотра футбольного матча, в Баку были сняты турецкие флаги перед представительствами турецких компаний и памятником погибшим во взятии города в 1918 году турецким солдатам периода Османской империи, а протестовавшие демонстранты жгли турецкие флаги на улицах Баку. И хотя армяно-турецкий процесс так и остался незавершенным, он изменил контекст вокруг карабахского конфликта.