Коллектив авторов - Большая книга семейной мудрости

Однажды к Вольфгангу Амадею Моцарту явился молодой начинающий композитор.

– Не могли бы вы дать мне совет? – попросил он. – Я хотел бы развить свой талант. Наверное, мне нужно браться за возможно более сложные произведения, чтобы поскорее достигнуть своей цели?

– Нет, не думаю, – ответил Моцарт. – Я бы посоветовал вам, наоборот, начать с чего-то попроще – песен или небольших пьесок.

– Это почему? – обиженно спросил начинающий сочинитель. – Мне уже восемнадцать лет, а вы советуете мне заняться какими-то песенками! Сами-то вы писали симфонии чуть ли не в трехлетнем возрасте!

– Совершенно верно, – сказал Моцарт. – Но, видите ли, я не нуждался в советах относительно того, как мне развивать свой талант.

Ж.-О. Фрагонар. Вдохновение. 1769

«Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, – неразлучна с человеком…»

Иногда проявлению природных способностей дает импульс какое-то особое сильное впечатление, удивление ребенка перед сложностью и многообразием окружающего. Так, возможно, очаровательный мирок музыкальной шкатулки послужил развитию творческого воображения маленького Миши в произведении В. Ф. Одоевского.

В стихотворении А. С. Пушкина речь идет о «божественном глаголе». Что он имел в виду? Может быть, силы природы, восхитившие своей мощью юного поэта? Или в самом деле «глас свыше»?

«…Папенька поставил на стол табакерку. „Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка“, – сказал он.

Миша был послушный мальчик; тотчас оставил игрушки и подошел к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! пестренькая, из черепахи. А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвертый, – и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встает солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.

– Что это за городок? – спросил Миша.

– Это городок Динь-Динь, – отвечал папенька и тронул пружинку…

И что же? Вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять: он ходил и к дверям – не из другой ли комнаты? и к часам – не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол… Наконец Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошел к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадется тихонько по небу, а небо и городок все светлее и светлее; окошки горят ярким огнем, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, все ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только ненадолго. Вот затеплилась звездочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.

– Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!

– Мудрено, мой друг: этот городок тебе не по росту.

– Ничего, папенька, я такой маленький; только пустите меня туда; мне так бы хотелось узнать, что там делается…

– Право, мой друг, там и без тебя тесно.

– Да кто же там живет?

– Кто там живет? Там живут колокольчики.

С этими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки, и валик, и колеса…

Миша удивился: „Зачем эти колокольчики? зачем молоточки? зачем валик с крючками?“ – спрашивал Миша у папеньки.

А папенька отвечал: „Не скажу тебе, Миша; сам посмотри попристальнее да подумай: авось-либо отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе все изломается“».

К. Трост. Любитель музыки. 1736

Может ли быть наставником маленькому художнику или музыканту талантливый самоучка? В отношении техники и секретов мастерства – далеко не всегда. Но он может вложить в душу начинающего творца то, чему «нельзя научить, но можно научиться» – искренность. Именно это произошло с мальчиком из произведения В. Г. Короленко «Слепой музыкант». Если же юному художнику, певцу или поэту не встретился на пути понимающий наставник – возможно, ему, как герою стихотворения Брюсова, суждено пройти долгий путь к осознанию собственных возможностей.

«…С тех пор каждый вечер мальчик являлся к Иохиму в конюшню. Ему не приходило и в голову просить Иохима сыграть что-нибудь днем. Казалось, дневная суета и движение исключали в его представлении возможность этих тихих мелодий. Но как только на землю опускался вечер, Петрусь испытывал лихорадочное нетерпение. Вечерний чай и ужин служили для него лишь указанием, что желанная минута близка, и мать, которой как-то инстинктивно не нравились эти музыкальные сеансы, все же не могла запретить своему любимцу бежать к дударю и просиживать у него в конюшне часа два перед сном. Эти часы стали теперь для мальчика самым счастливым временем, и мать с жгучею ревностью видела, что вечерние впечатления владеют ребенком даже в течение следующего дня, что даже на ее ласки он не отвечает с прежнею безраздельностью, что, сидя у нее на руках и обнимая ее, он с задумчивым видом вспоминает вчерашнюю песню Иохима.