Коллектив авторов - Большая книга семейной мудрости

– У моей картины нет недостатков! – гордо заявил автор первой картины. – Я считаю, что мне удалось достичь идеала!

– А ты как думаешь? – обратился мудрец ко второму художнику. – Тоже считаешь, что создал непревзойденный шедевр?

– Нет, – задумчиво ответил тот, глядя на свое творение. – Несмотря на то что картина закончена, я вижу в ней несколько недостатков!

– Ты победил! – радостно сказал ему мудрец.

Публика недоуменно зашушукалась, а художник, который был доволен своей работой, недовольно воскликнул:

– Почему это он победил? Он сам признал, что у его картины куча недостатков! Победить должен я!

– Нет, – ответил мудрец. – Вы оба достигли очень многого, и ваши работы поистине потрясают воображение. Но ты слишком упоен своим искусством и считаешь, что учиться тебе больше нечему. А твой соперник знает, что истинный художник никогда не удовлетворен сделанным… Его путь продолжается, а твой уже окончен. Вернее, ты сам завершил его.

Л. К. Плахов. В бондарной мастерской. Серед. XIX в.

Всегда ли найдут воплощение природные способности? Ведь, как известно, внешние обстоятельства подчас оказываются сильнее нас… Но герою Джека Лондона, напротив, помогло желание вырваться из привычной среды и первое серьезное чувство к очаровательной девушке «из высшего общества». Начав с чтения книг, написанных другими, он принялся писать сам.

«Мартин снова принялся за своих „Ловцов жемчуга“ и, вероятно, очень скоро бы кончил их, если бы его не отвлекало желание писать стихи. Это были любовные стихи, вдохновительницей которых являлась Руфь. Но ни одного стихотворения он не мог закончить. Нельзя было овладеть в короткий срок благородным искусством поэзии. Ритм, метр, общая структура стиха сами по себе представляли достаточные сложности, но, помимо всего этого, было еще нечто неуловимое, что он находил в стихах великих поэтов, но чего никак не мог вложить в свои собственные. Это был неуловимый дух поэзии, который никак не давался ему. Мартину он представлялся каким-то сиянием, вьющимся огненным туманом, который всегда разлетался при приближении к нему, и в лучшем случае удавалось поймать лишь клочья, сложить отдельные красивые строки, которые звучали в его мозгу как музыка или проносились перед глазами призрачными видениями. Это было мучительно. Прекрасные чувства просились на язык, а выходили прозаические, обыденные фразы. Мартин вслух читал себе свои стихи. Метр шествовал по всем правилам, с рифмами и с ритмом дело тоже обстояло благополучно, но не было, увы, ни огня, ни возвышенного вдохновения. Он никак не мог понять, отчего это происходит, и временами, приходя в отчаяние, возвращался к своему рассказу. Проза была более послушным инструментом.

Продолжая очерк о ловцах жемчуга, Мартин писал еще другие очерки – о морской службе, о ловле черепах, о северо-восточном пассате. Затем, в виде опыта, он попытался написать небольшой сюжетный рассказ и, увлекшись, написал вместо одного сразу шесть и разослал их в различные журналы. Он писал напряженно и плодотворно с утра до вечера и даже до глубокой ночи, за исключением тех часов, когда ходил в библиотеку или посещал Руфь. Мартин был в эти дни необычайно счастлив, его жизнь была полна и прекрасна, творческая лихорадка никогда не оставляла его. Радость созидания, которую прежде он считал привилегией богов, теперь и ему была доступна» [11].

«Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело».

Л. Хименес Аранда. Мастерская скульптора. 1882

Любое искусство и творчество – это прежде всего поиск. С раннего детства человек, одаренный художественными способностями, не только обращает внимание на самые, казалось бы, незначительные мелочи – он находится на пути непрерывного исследования чего-то нового и неизведанного.

Э. Мане. Семья Моне в саду в Аржантёй. 1874

М. Забылин, «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», 1880. Адаптированное издание 1997 года.