Алексей Сахнин - Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию

Итак, идея создания внепартийного советского органа, отвечающего за организацию вооруженных сил в столице, возникла вне и помимо большевистского ЦК. В первые дни своего существования, этот советский центр (ВРК) развивался вовсе не как орган восстания, а просто как составная часть аппарата Петросовета. Выполняя свою номинальную задачу, т. е. выясняя возможности организации обороны революционной столицы, ВРК создал вокруг себя еще один орган – Гарнизонное совещание. «Гарнизонное же совещание должно было состоять из полковых комитетов, которые, руководя повседневной жизнью своих частей, являлись «цеховым», практическим, наиболее непосредственным их представительством». Совещание стало самым эффективным аппаратом управления вооруженными силами Петрограда. Причем, этот аппарат с самого начала создавался в условиях острого противостояния с штабом округа и официальными военными властями, стремившимися к выводу «неблагонадежных» частей на фронт.

Подвойский вспоминал, что первоначально организация при Совете революционного комитета преследовала только одну цель – не допустить вывода из столицы революционных войск. И только потом, «благодаря недоверию к штабу, возникла идея образования собственного штаба при Петроградском Совете». Получается, что даже превращение ВРК в штаб военной борьбы с правительством началась не благодаря сознательному руководству большевиков, а под давлением объективных обстоятельств – нарастанию противоречий между командованием и гарнизоном. И эта ситуация коррелировала с доминировавшей среди самих большевиков тактикой «активной обороны», подразумевавшей, что вооруженное выступление может быть вызвано лишь попыткой правительства вывести части гарнизона. «Вопрос о выводе войск есть именно тот боевой момент, на котором произойдет бой» – говорил Крыленко на заседании ЦК 16 октября, доказывая Ленину что «назначать» дату выступления нецелесообразно.

Именно эта тактика была принята за основу и делегатами Северного областного съезда Советов, который принял резолюцию, которая предлагала «местным Советам, следуя примеру Петроградского Совета, создать военно-революционные комитеты для военной защиты революции».

Только в эти дни, т. е. 12–13 октября, значение ВРК и его органов в рамках тактики «активной обороны» революции было осознано большевистским руководством. Историк Е. Д. Орехова отмечает интересную деталь: «Если 9 октября редакция «Рабочего пути» в материале для номера 10 октября опускает самое упоминание о новом органе Петроградского Совета, а в следующем номере, подготовленном до принятия Центральным Комитетом партии большевиков резолюции о вооруженном восстании, сообщает мелким шрифтом решение о создании Революционного комитета обороны, то заголовок сообщения о принятии 12 октября положения о ВРК набирается жирным шрифтом. Редакция сопровождает его собственным комментарием, подчеркивающим значение нового комитета».

Однако Ленин оценил положение о создании ВРК по-своему. Узнав об этом событии, он воскликнул: «Питерский Совет за выступление – Совет выбрал Военно-революционный комитет даже без прений, несмотря на то, что меньшевики и с.-р. требовали открытия прений»» – вспоминал в 1922 г. Осип Пятницкий, который не скрывал, что сам был не согласен с такой интерпретацией, – «газету я прочел, но я не видел, чтобы Питерский Совет высказался за выступление – он только выбрал ВРК». Вопрос о тактике свержения правительства оставался открытым.

Помимо разногласий о том, следует ли брать на себя инициативу выступления, в партии не было общего понимания того, каким органом должно осуществляться руководство военной борьбой с правительством. 15 октября члены ПК приняли резолюцию, предполагавшую создание «боевого технически-информационного центра» при ПК. Однако возник вопрос о том, как этот партийный центр должен относиться к ВРК. «Тов. Лацис сообщает, что создался Советский конспиративный центр, не чисто большевистский. Необходимо выяснить отношение к нему». В итоге было принято решение направить в ВРК представителей от районных организаций большевиков, поскольку «все центры в момент конфликта мы переместим в Совет. Теперь наши партийные центры должны усилить Боевой центр в Петроградском Совете…». Однако с таким подходом были согласны не все.

Подвойский, например, говорил Ленину, что «военно-революционный комитет по существу является расширенным Бюро военных организаций при Центральном Комитете нашей партии». Ленин горячо возражал: «Вот это и неправильно. Ни в коем случае не Бюро, а такой полномочнейший, но беспартийный орган восстания, который связан с самыми широкими слоями рабочих и солдат. Этот Комитет должен обеспечить участие в вооружении и восстании неограниченным пролетарским и солдатским массам… Ни под каким видом не следует допускать ни малейшей тени диктаторства Военной организации в Военно-революционном комитете. Главная задача Военной организации в том, чтобы Комитет не уклонился от правильной большевистской позиции»

Ленин, защищая 16 октября резолюцию о восстании, предлагает передать все технические вопросы на усмотрение «ЦК и Совету». Очевидно, под «Советом» им понимается в этот момент собственно ВРК. Эта формулировка сохраняется и в принятой собранием резолюции.

Так же как и ПК, Центральный комитет решил усилить ВРК своими представителями. На заседании ЦК 16 октября был создан «Военно-революционный центр в составе: Свердлов, Сталин, Бубнов, Урицкий и Дзержинский. Этот центр входит в состав революционного Советского комитета».

Собственно, это был уже третий орган, созданный ЦК в связи с восстанием. «Бюро 7 октября», как было уже показано выше, создавалось тогда, когда курс на восстание еще не был взят партией на вооружение, и было связано, главным образом, с инициативой ПК, которую следовало взять под контроль. В свою очередь политбюро, созданное 10 октября, оказалось недееспособным. Теперь было решено организовать «центр [который] предназначался не для самостоятельного руководства восстанием, а для пополнения советского штаба». И Ленин, и ЦК в целом признали приоритет непартийного советского органа.

Отсутствие в составе ВРЦ фамилии Троцкого неоднократно использовалось в сталинской историографии как доказательство того, что подготовкой и проведением восстания руководил Сталин через посредство ВРЦ, а Троцкий стоял в стороне от этой работы. Этот довод был весьма убедительно парирован самим Троцким. «Аргумент – писал он – явно несообразный: «центр», по точному смыслу постановления, должен был включаться в тот самый Военно-революционный комитет, председателем которого был Троцкий». С таким же успехом можно было бы, например, отрицать роль Ленина в организации переворота, на том основании, что его фамилии нет в составе ВРЦ.