Екатерина Мишаненкова - Фаина Раневская. Один день в послевоенной Москве

Были и другие знаменитые фразы и эпизоды, родившиеся прямо на съемках. Так например, Раневская писала в дневнике: «В сцене, где готовилась к балу, примеряла разные перья – это я сама придумала: мне показалось очень характерным для Мачехи жаловаться на судьбу и тут же смотреть в зеркало, прикладывая к голове различные перья, и любоваться собой».

За киносценарий полнометражного фильма, например, можно было получить от 30 до 80 тысяч, а за съемку фильма кинорежиссеру полагалось от 20 до 75 тысяч рублей. Ежемесячно кинорежиссеры, даже если они и не снимали фильмы, получали зарплату. Зарплата наиболее выдающихся режиссеров составляла 4–5 тысяч, а невыдающихся – 2–3 тысячи. Актеры высшей категории в период съемки фильма получали 3,5–4 тысячи рублей в месяц. А вот низшая ставка актера третьей категории составляла всего тысячу рублей. Эта ставка уже приближалась к зарплате следователя прокуратуры…

…К тому же жизнь была дорогая, фильмов снималось мало, телевидения еще не было или почти не было, и артистам приходилось искать любую возможность, чтобы подработать. Такую возможность давали концерты, и прежде всего «левые», где гонорар устанавливался по договоренности, а не по ставке, которая была копеечной. Имена знаменитых артистов на афишах служили отличной приманкой для зрителей, а следовательно, для извлечения дохода. И все были довольны. Артисты – «наличными», зрители – знаменитостями, администраторы – сборами. Недовольным оставалось только государство: оно не получало налоги…

…Государство вело решительную борьбу с жуликами и расхитителями социалистической собственности, и суды были завалены многотомными делами о хищениях, злоупотреблениях и растратах.

Были в послевоенные годы и другие популярные развлечения. Все, наверное, помнят, как в фильме «Место встречи изменить нельзя» Глеб Жеглов лихо обыгрывал Копченого в бильярд. Это действительно был один из самых популярных видов досуга, особенно расцветший в конце 40-х. В 30-е против бильярда были серьезные гонения, как и против других азартных игр, на «интерес» же мало кто играл, в основном на деньги. Но после войны власти смотрели на подобные развлечения сквозь пальцы, не до того было.

Так что бильярдные открывались вполне легально, причем не только в ресторанах, но и в таких солидных заведениях, как Дом учителя, Дом архитектора, Дом санитарного просвещения и т. п., не говоря уж о многочисленных санаториях и домах отдыха. В том числе его повсеместному распространению помогло и то, что в СССР появилось много хороших трофейных бильярдных столов, вывезенных из Германии.

19 апреля 1948 года в парке Горького открылась бильярдная на пятнадцать столов, работавшая с одиннадцати утра до двенадцати ночи. Маркерами там служили три женщины, выдававшие шары, кии, мел. Время начала игры записывалось мелом на доске, а по окончании игры ее участники платили деньги в кассу. Час игры стоил полтора рубля. А вот в бильярдной в подвале гостиницы «Метрополь» час игры стоил тридцать рублей. Но и игроки туда ходили непростые, для них это была плевая сумма, на бильярде в «Метрополе» тогда проигрывались тысячи рублей. Там да и в других таких же серьезных местах бывали профессионалы, для которых это был способ зарабатывать на жизнь.

Впрочем, на деньги тогда и в ресторанах, и во дворах играли во что угодно. Когда в 50-х вновь начались гонения на азартные игры, поймали немало профессионалов не только бильярда, но и преферанса, и даже шахмат.

Еще одним вполне легальным способом просаживать деньги можно было на ипподромах. Там после войны все время царил настоящий ажиотаж. Трибуны были забиты до отказа, деньги текли рекой. И это в условиях послевоенной нищеты и разрухи! Но азартные люди охотно спускали на бегах все заработанное и уж тем более все наворованное – естественно, довольно большую часть клиентов букмекеров составляли игроки, живущие на нетрудовые доходы.

Москвичи на скачках. 1956 год

Рысистые испытания на Московском ипподроме. 1956 год

В свободный день Фаина Георгиевна решила поехать со мной на ипподром. Очевидно, она задумала эту акцию еще в Москве, ведь мы жили на Беговой, рядом с ипподромом, но в 1949 году он сгорел и был надолго закрыт. Как всегда, Фуфа хотела сделать своему «эрзац-внуку» подарок. Довольно быстро насладившись видом лошадей, Раневская вошла в азарт и стала делать ставки на различные номера в заездах, все больше втягиваясь и раз от разу проигрывая все больше. Кончилось тем, что мы в чужом городе, далеко от дома, остались без единой копейки, и Раневская ехала со мной на трамвае «зайцем», ни жива ни мертва от страха в ожидании контролера.

В тот приезд во Львов у Раневской, впрочем, как обычно, была бессонница. Она рассказывала об одном из эпизодов ее ночных бдений: выйдя однажды на балкон гостиницы, Фаина Георгиевна с ужасом обнаружила светящееся неоновыми буквами огромных размеров неприличное существительное на букву «е». Потрясенная ночными порядками любимого города, добропорядочно соблюдавшего моральный советский кодекс днем, Раневская уже не смогла заснуть и лишь на рассвете разглядела потухшую первую букву «м» на вывеске мебельного магазина, написанной по-украински: «Мебля».

Ставок в то время существовало только три вида: «одинар» – это когда ставка делалась на одну лошадь в одном заезде, «двойной одинар» – ставка на двух лошадей в двух заездах и «парный одинар» – когда ставка делалась на двух лошадей в одном заезде. Жокеев знали в лицо и по именам, у своей публики они были не менее популярны, чем какие-нибудь артисты.

Но, пожалуй, ничто не могло сравниться по популярности с футболом (кроме кино, конечно). После войны любовь к спортивным соревнованиям вышла на новый виток. Люди остро нуждались в положительных эмоциях и чувстве единения, чтобы хоть как-то заменить те эмоции, которые ощущали, слушая по радио сводки об очередных победах.

И конечно, наибольшим успехом пользовался самый дешевый и массовый вид спорта – футбол. Ведь для него даже профессионалам требовалось не так много инвентаря, а любители и вовсе могли играть в него в каждом дворе.

Главным стадионом города стал отстроенный стадион «Динамо», а главными командами – «Динамо», «Спартак», «ЦДКА» (Центрального дома Красной армии), «Торпедо», «Крылья Советов», «Локомотив» и «Зенит». Больше всего болельщиков было у «Спартака», потому что эта команда считалась рабочей, она представляла промкооперацию. Зато болельщики милицейской или армейской команд были более сплоченными. Но все болели за своих до самозабвения. Кто не попадал на стадион, стояли у репродукторов на улице, собирались около автомашин, в которых были радиоприемники, слушали, спорили, кричали «Ура», ругались друг с другом. Победа любимой команды воспринималась как праздник. Было замечено, например, что когда побеждала команда «Торпедо», на Автозаводе имени Сталина повышалась производительность труда.