Екатерина Мишаненкова - Фаина Раневская. Один день в послевоенной Москве

Билет на стадион стоил недорого, почти как билет в кино, поэтому в принципе это было самое что ни на есть массовое развлечение, доступное каждому (хотя, конечно, были тогда уже и перекупщики-спекулянты). Но социальный состав болельщиков был самый разнообразный. Люди интеллектуального труда, богема и партийные лидеры болели так же отчаянно, как и простые работяги.

Футболу в то время покровительствовали первые лица страны, что, правда, не всегда благотворно сказывалось и на спорте, и на самих спортсменах. Так, например, зрители, собравшиеся 16 августа 1952 года на московском стадионе «Сталинец», так и не дождались начала матча между футбольными командами ЦДСА (до 1950 года ЦДКА, в наши дни ЦСКА) и киевским «Динамо». Объяснений не последовало – просто отменили, и все. Позже стало известно, что легендарная «команда лейтенантов», как называли ЦДСА болельщики тех лет, распущена. И тоже безо всяких объяснений. Лишь много лет спустя стал известен приказ № 793 Комитета по делам физической культуры и спорта «О футбольной команде ЦДСА»: «За провал команды на Олимпийских играх, за серьезный ущерб, нанесенный престижу советского спорта команду ЦДСА с розыгрыша первенства СССР снять и расформировать». Дело в том, что на завершившихся 3 августа 1952 года XV Олимпийских играх, первой Олимпиаде, в которой участвовали советские спортсмены, советская футбольная сборная, костяк которой составляли армейцы, проиграла полуфинальный матч команде Югославии. Но реальная причина скорее всего была иной – армейской команде покровительствовало Министерство Вооруженных Сил СССР, а динамовцев опекал Берия, болезненно переживавший превосходство ЦДСА над своим «Динамо». Он, по мнению многих спортивных историков, и воспользовался проигрышем на Олимпиаде, чтобы убедить Сталина дать добро на разгон ненавистных «лейтенантов».

На трибунах Центрального стадиона «Динамо» во время международного матча между сборными командами Германской Федеративной Республики и Советского Союза.

Футбольный матч между сборными командами Франции и СССР в Москве (счет 2:2), 1955 год. Капитаны команд Роже Марше слева) и Игорь Нетто обмениваются традиционными вымпелами.

Но не только футболом, хоккеем, бильярдом и бегами был тогда сыт человек. Из подмосковных водоемов он таскал налимов и щук и не только стрелял по тарелкам, но и охотился на волков, кабанов и другую живность, он ходил на лекции и встречи с писателями, посещал уроки бальных танцев в ЦПКиО имени Горького и в «Сокольниках», которые стали у нас культивировать в конце сороковых годов в пику загнивающему Западу, он ходил в походы и запускал воздушных змеев…

Перед Новым, 1946 годом в Москве открылись елочные базары. В центре базара на Манежной площади стояла двадцатиметровая елка, а по бокам входа на ярмарку – две избушки на курьих ножках и расписные сани с запряженными в них тройками лошадей. На самой ярмарке маленькие избушки и теремки до конца января торговали украшениями, игрушками, пирожными, конфетами, одеколоном, пудрой, помадой, бутербродами, папиросами, табаком, книжками, альбомами с вырезными картинками и прочими мелочами…

Летом в Центральном, Измайловском и других парках открывались танцплощадки. На них до двенадцати ночи звучали вальсы, фокстроты и танго, а завсегдатаи, держа фасон, носили в танце на открытых ладонях маленькие ручки своих дам. За отсутствием кавалеров женщина танцевала с женщиной, «шерочка с машерочкой». С эстрады время от времени «для оживляжа» объявлялся танец с разбивкой пар или «белый танец», в котором «дамы приглашали кавалеров». Если же кто хотел разбить пару, то подходил к ней и хлопал в ладоши…

А сама Москва под конец войны стала выглядеть неважно. Пожары не способствовали ее украшению. В ней давно не красили дома, не мостили улицы, не сажали цветы и деревья. На Чистопрудном бульваре трава была вытоптана, а сам пруд превратился в грязную лужу. Пришла в запустение и площадь у Белорусского вокзала, а мостовая в Кривом переулке, это между улицей Разина (Варварка) и Мокринским переулком, пришла в такое состояние, что в ее выбоинах и ямах ежедневно застревали машины. Надо было очистить пруд, привести в порядок площадь у вокзала, убрать с нее трамвайный круг, разбить сквер и вообще сделать очень много нужных и неотложных дел…

В домах, например, прохудились и текли крыши, развалились подъезды. Некоторые из них были так изуродованы, что нельзя было ни войти в дом, ни выйти из него. Во флигеле дома 10 по Конюшковской улице упразднили крыльцо (на дрова, наверное, растащили), и теперь, чтобы выйти на улицу, жильцам приходилось прыгать на землю чуть ли не с двухметровой высоты. Необходимо было восстановить подоконники, двери, рамы, которые в холодные зимы жители города выломали и сожгли…

В начале 1946 года открылись после ремонта Сандуновские бани, заработали в городе шестьдесят чайных. В новой чайной на Добрынинской (Серпуховской) площади стала подаваться традиционная «пара чая» – один большой чайник с кипятком и маленький – с заваркой…

В городе появились булочные, работавшие круглосуточно и продававшие хлеб без карточек. Такими стали булочные в доме 30 на Кировской (Мясницкой) улице, в доме 2 на Малой Бронной, а в доме 6 на улице Горького (Тверской) открылся большой хлебный магазин, который тоже продавал хлеб без карточек…

После «годов трудов и дней недоеданий» Москве особенно нравилось устраивать всякие парады и праздники. Физкультурные парады на стадионе «Динамо» были яркими и интересными. Спортсмены советских республик одевались в разноцветные костюмы. Сотни их на поле стадиона, делая упражнения, складывали из своих тел лозунги и составляли картинки…

А какие воздушные парады проходили в Тушине! В 1946 году москвичи увидели здесь впервые вертолет, геликоптер, как тогда говорили, а также самолет «Утка», у которого крылья были в конце фюзеляжа, и казалось, что он летает хвостом вперед. На празднике в честь Военно-морского флота в том же году, который проходил в Химках, левее автомобильного моста, присутствовали участник обороны Порт-Артура А. С. Максимов и матрос с крейсера «Варяг» А. О. Войцеховский. На глазах собравшихся тысяча двести краснофлотцев, как тогда называли моряков, переплыли канал с разноцветными воздушными шариками, так что получались волны разного цвета, и на другом берегу отпустили шарики в небо (тогда воздушные шарики летали). Потом был морской бой с подводной лодкой, минной атакой и дымовой завесой. Ну а под конец на берег был высажен десант, летели мины, ракеты, началась стрельба, потом потасовка, и все закончилось, ко всеобщему удовольствию, победой «наших»…