Миша Бастер - Хардкор

Когда в восьмидесятые я стоял в куртке с тремя значками, то понимал, что я такой один; и когда видел других людей в коже, это было взаимоотвисание челюстей. Это как лампочка Эдисона-Яблочкина. Идея, которая приходила в головы одновременно, но не каждый мог себе это позволить. Все зарождалось стихийно; и всегда были люди, предшествующие даже этим событиям.

Возвращаясь к корням хеви-металла, я очень люблю задавать вопрос – когда впервые люди увидели сложенные пальцы в металлистическом приветствии? Никакие не иностранцы, а наш советский режиссер Роу впервые в истории человечества отобразил сей феномен в фильме «Марья Искусница». Там был помимо бесподобного Милляра и пиратов главный отрицательный персонаж под позывными Водокрут Тринадцатый. Настоящий металлюга с зизитоповской бородой и длиннющим хаером в клепанном сюртучке. Так вот, именно он, подходя к волшебному зеркалу, складывал ручками «козы» и говорил: «Кривда бабушка, прямое окриви, кривое опрями…» Вот это и был самый настоящий русский народный хеви-металл. Это был 53-й год. Не какой-нибудь «Аце/Деце». Они уже предвидели всю эту пиратскую тему и культивировали персонажей в этом стиле. Тот же Бармалей. Поэтому у нас были такие же простые подходы как в русских сказках. Это потом все усложнилось; появились новые стили, фьюжн.

Да, еще отличительной особенностью того поколения неформалов была полная неуправляемость, основанная на полном недоверии власти. Многим это пошло на пользу, и они стали по-настоящему независимыми, а многие из-за этого сгорели. «Сгоревшим» понравился этот якобы выбор: куда хочешь записывайся. Хочешь, в новые русские; хочешь- в бандиты. И как бы друзья ни старались кого-либо остановить на этом опасном пути, все было бесполезно. Неформалы же мечтали быть одновременно в тусе и при бандитах, а другие- в тусе и при коммерсантах. Такое же раздвоение, что и в обществе в целом. Вседозволенность и подобострастное окружение делали свое дело, и люди сгорали. Женя Круглый горел, Ганс, Пузо, Лебедь, Гриша. Всех этих людей уже с нами нет. Был еще Андрей Мелкий, который все время за Саббатом ходил. Я даже не знаю, что с ним стало.

Было еще одно обстоятельство. Многие строили иллюзии по поводу Запада, и как только открылась возможность свалить из страны, многие тут же уехали. Большинство из этих людей уже вернулись, многие до сих пор возвращаются. Кто-то таким же, как и в детстве, кто-то- в наручниках.

Я всегда считал, что с возрастом люди становятся только хуже, только у всех это происходит с разной скоростью. Кстати, мой возраст был причиной того, что меня окружающие всегда упрекали, что я какой-то несерьезный и все время занимаюсь какой-то детской фигней. Матушка мне всегда говорила: вот женишься, тогда все. Потом вот в армию пойдешь- и все. А получается так, что я до сих пор хожу, покупаю эти пластиночки и мне это нравится…

С высоты своих прожитых лет я могу отметить одно. Для меня самым важным было отклонить вектор. Изменить человека нельзя, тем более в возрасте. Но изменить сознание, хотя бы в разговоре, хотя бы на пару градусов, – можно. Так в фильме «Пятнадцатилетний капитан» некто Негоро подкладывал топорик под руль корабля. Правда, получалось не на пару градусов, а мать моя, на все девяносто. Но есть люди, которые могут делать это с людьми в определенном возрасте, где-то от шестнадцати до двадцати пяти. И если такой Негоро находится, то он отклоняет вектор сознания чуть ли не на все сто восемьдесят градусов. Если говорить о смысле таких отклонений, то они необходимы всем, иначе жизнь превращается в монотонную бессмысленную штуку.

Фото 2. Ленинградская готика, 1985 год. Фото из архива автора

Ж. М.Ленинград конца семидесятых. Не было тогда еще на Васильевском острове того, что он сейчас собою представляет. Сплошные послевоенные бараки, в которых росла различная молодежь, в том числе и я. Сами бараки снесли всего лет десять назад, а тогда, в бытовом плане, этот питерский район окраин был попросту деревенским. Ужасно, конечно. Но в этом были свои минусы и свои плюсы… Местечковые огороды со своими локальными историями, но неформальная жизнь там процветала. Типичная гопническая ситуация с подворотнями и гитарами. Битвы между районами случались, но не скажу чтобы часто, хотя местнические районные градации и определения остаются и поныне. Наш остался в неформальной истории города как «Пентагон-45», по его пятиугольной форме на карте города. Подростки по большому счету были предоставлены сами себе и росли сорняками. А единственное проявление заботы о быте подрастающего поколения выражалось в том, что всех трудновоспитуемых с Васильевского острова собирали в трудовые лагеря, выдавали морскую форму и под присмотром комиссаров с местного завода пытались приобщать молодежь к физическому труду. Приобщение состоялось к несколько иному: к первой сигарете и первой рюмке, да и как могло быть иначе, тогда как подневольный труд так и не сделал из обезьяны человека. В принципе, как я понимаю, никто каких-то серьезных воспитательных задач не ставил. Просто бюрократы таким образом решали свои проблемы, а подростки оставались предоставленными сами себе и самовыражались в различных формах. В том числе и хулиганских. Многие, как и я, не давали себя стричь. С идеологией хиппизма это не имело ничего общего, да и не интересовался этим никто. Просто такая форма протеста.

М. Б.Просто вредность и жажда всколыхнуть ситуацию вокруг себя. Все это нашло отражение в сюжетах советского кинематографа, посвященных проблемам взаимоотношений поколений. Условное поколение восьмидесятых просто устало от кухонного родительского трындежа о том, что все вокруг ужасно, вышло на улицы и уперлось рогом. Хотя, если взять питерскую историю Зазеркалья, то еще в семидесятых в центре города орудовали целые шайки, включая пресловутую битническую, члены которой носили «хайра» и терроризировали приличных граждан.

Ж. М.Да, такое было. Здесь больше был бы уместен термин «битники» или «волосатые». Борьба за собственную индивидуальную позицию, которая лично у меня определялась длиной волос. При этом никакой информации о каких-то западных околомузыкальных молодежных течениях у меня не было. Зато был клетчатый пиджак… Тогда же, собственно, и началось, как ты это называешь, рукоделие. Вещей приличных в советских продмагах и унверсамах, конечно же, не было и приходилось собственными силами моделировать и шить.

М. Б.Извини, мы как-то совсем не затрагивали ассортимент советских магазов, а он на самом деле заслуживает отдельного внимания. Советская легкая промышленность как-то особо не парилась после ренессанса двадцатых-тридцатых годов. К семидесятым вся советская мода вылилась в условно народную, которая состояла из какой-то рабочей одежды, бесформенных плащей, серых пальто с каракулевыми отворотами и пирожками из шкуры нерки.