Петр Котельников - Цари и пророки. Еврейская история с комментариями и без них

Теряется всё в хаосе времён,
А в войнах гибли многие народы…
И снова вижу множество имён,
Неистребимой, жизненной породы.

Ну, злы, коварны, что тут понимать,
Украсть, подмять, обогатиться!
Как может Бог их голосу внимать,
Перед собою, видя рожи, а не лица?

А женщина для них – разменная монета,
Отдать врагу, не требуя залога…
Читаю словоблудье это,
Рожденное мужчиной, а не Богом.

Не нужно сыпать именами,
Родил, родил, родил, родил…
Зверее нет людей под небесами,
Терпеть таких у Бога мало сил.

Жаль, тот, кто библию писал,
Не дал нам пояснений,
Любой читатель бы познал
Суть множества явлений.

Ну, скажем, Божие сыны,
Что стали появляться,
Откуда взялись? Кто они?
Теперь не докопаться.

С крылами были, иль без крыл?
Летали днём, иль ночью?
Бог им полёты разрешил,
В пилоты их пророча?

Быть может, ангелы они?
А может быть, и люди?
Днём ярким прячутся в тени,
А ночью тонут в блуде.

Им нужны женские тела,
Влечёт краса земная,
Она к земле и привела,
Забыв о светлом рае.

Наверное, и девы рады
Увидеть стоящих мужчин,
Чтоб показать свои наряды,
Не нужны поиски причин.

От блуда с ними нарождались
Уроды и гиганты,
И в памяти людской остались
Одни из них – атланты.

Земля устала всех кормить,
И заросли озера,
Что будут есть, что будут пить?
Жизнь прекратится скоро!

Бог раздосадован и зол,
И к миру нет возврата,
Искал он выход, не нашел…
Но, не терпел разврата!

Бог осознал свою ошибку,
Когда создал Адама.
А будут новые попытки,
Сказать не хочет прямо.

Всё досконально осознав,
Что опыт был печальным,
Так много предоставил прав
Всем людям изначально.

Кто осудит его за то,
Что выбрал вид расправы —
Устроить на земле потоп?
Он Бог, а значит, – правый!

И был бы я на месте Бога,
Что ждал бы я от блуда,
Когда здоровых так немного?
Ждать исправленья, суда?

Кто может Бога осудить
За гибель человечества,
Тот должен рядом с Богом быть,
Начав с истока вечности!

Все измерения у нас —
Суть разума земного,
Мелькнул он искрой и погас,
Так времени немного.

Окинуть взором свою жизнь,
Да заглянуть бы сбоку…
С толпой по жизни пронестись,
Смерть встретить одиноким.

Какую лепту каждый внёс?
Кусочек зла оставил?
И что с собою не донёс?
И сколько раз слукавил?

Помножь число на все миры,
Да, приплюсуй пространство.
Да лишнего не забери, —
Добра и постоянства…

Тогда едва ль полезешь в спор,
Ведь козырей немного,
И станет ясным приговор
Нам, вынесенный Богом.

Всё также было, как всегда,
Кто пас, кто в поле был,
Журчала в ручейках вода,
И кто-то с кем-то пил.

Сгустились тучи, потемнели,
На землю пали капли,
Плясали дети, песни пели.
И небеса иссякли.

И, вдруг, откуда-то вода
Прозрачною стеной?..
На мир обрушилась беда,
Не ведали такой!

Разверзли хляби небеса,
Вода поднялась снизу,
В ней тонут крики, голоса,
Всё превратилось в жижу.

А дождь потоком с неба льёт,
Скала водой плюется.
Всемирный наступил потоп,
Всё тонет в нём, несётся.

Там с шумом рухнула стена,
Там обвалился дом.
Там брешь огромная видна,
А в башне есть пролом.

Там кровля по воде плыла,
А стены развалились.
Там церковь крепкая была,
Да в яму провалилась.

Фигурки бедные людей
Бегут повсюду, тонут,
И обезумевших зверей
Слышны и рёв, и стоны.

Там древо по воде плывет,
На нем с десяток трупов,
И зверь морской, урча, жует
Зеленых, да раздутых.

Все это трудно передать,
Вода всё прибывала —
Её земля, родная мать
Из недр своих рождала.

Рождались, множились ключи,
Вода рвалась фонтаном,
То холодны, то горячи,
То в бок струя, то – прямо.

И камень ноздреватым стал
И мягкий, словно губка,
Огонь, и тот водою стал,
Вулканы, словно трубки.

Вода из них потоком бьёт,
Струя на сотни метров,
Лодчонка утлая плывёт,
Борта надежны крепки.

Но, вот удар, ещё сильней,
Она перевернулась
И все, кто находились в ней,
В потоке захлебнулись.

Бежит, спасается живое,
Не скрыться от воды.
Кричат, визжат, мычат и воют
В предчувствии беды.

Настиг, схватил и завертел,
Предсмертный крик и вой,
И миллионы мертвых тел
Несутся под водой.

И ветер воет и несёт,
Срывает пену с волн,
Песнь бури гордую поёт,
Собой доволен он.

Громы гремят, слепящий свет
И мрак, тяжёлый влажный,
Была гора, её уж нет,
Был горный пик, он сглажен.

Гирляндой люди сплетены,
Теряют дух и силы,
Стояли наверху стены,
Водою всех их смыло.

Напор потока так силён,
Деревья рвёт и валит,
Вот смыт горы огромный склон,
Накрыло пенным валом.

Там видится скопленье тел,
Вода ревёт, клокочет,
Там глаз огромный заблестел —
Левиафан хохочет,