Юрий Васильев - Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

На основе анализа программных документов и лозунгов повстанцев в литературе 1990-х гг. утвердилось положение о том, что у них отсутствовало единство взглядов по вопросам общественного и политического устройства России. Лозунг «За советы без коммунистов» отражал политические устремления подавляющей части восставших крестьян, связывающих свои надежды на лучшую жизнь с Советами, но без диктата со стороны коммунистических организаций. Исследователи обратились к изучению биографий людей, оказавшихся во время восстаний по разные стороны линии «внутреннего фронта» в гражданском противоборстве. В этой связи необходимо специальное исследование форм и методов борьбы коммунистических властей с повстанческим движением.

Далеко не все положения, выдвинутые исследователями в постсоветский период, нашли подтверждение. Так, оказались поспешными попытки придать крестьянскому движению, имевшему локальный характер, едва ли не всероссийский характер. Никакого отношения к подлинным событиям это не имело. То же замечание относится к стремлению представить крестьянское протестное движение в качестве нового витка крупномасштабной гражданской войны. Сомнения вызывают утверждения о потенциальной военной опасности каждого отдельного крестьянского восстания для коммунистического режима в масштабах всей России. Общий теоретический уровень осмысления рассмотренных вопросов оказался в целом невысоким.

В начале 2000-х гг. в литературе появились новые оценочные характеристики крестьянского движения, новые трактовки по вопросу о характере и значении восстаний. В частности, утверждалось, что крестьянские выступления (антоновщина, Кронштадтское восстание и др.), не только заставили отказаться от политики военного коммунизма, но и отложить планы революционного освободительного похода в Европу, тесно связанные между собой 96 96 См.: Куренышев А. А. «Революционная война» и крестьянство // Отечественная история. 2001. №6. С. 45. . В первое десятилетие ХХI в. проблема крестьянского протеста против политики Советского государства в первые послереволюционные годы получила развитие в исследованиях отечественных историков 97 97 См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917—1921 годов; Пылькин В. А. Крестьянство центра России в конце 1917— первой половине 1921 гг.: социально-политические процессы и общественно-политические настроения. Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2003 и др. . До сих пор преобладают исследования по истории крестьянства периода Гражданской войны в региональном аспекте. Наряду с антоновщиной освещаются самые известные из крестьянских движений – махновщина, Западно-Сибирское восстание. При этом у части исследователей сохраняется тенденция к героизированной интерпретации крестьянских восстаний и повстанческих движений. Многие исследователи выделяют в процессе российской революции крестьянскую или общинную революцию 98 98 См.: Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. и отказываются от прежнего деления всего крестьянства на кулаков, середняков и бедняков. При этом крестьянство представляется как единая социальная группа, объединенная в общины, в которой экономические противоречия не играли такой важной роли, как считалось в советской историографии. Кронштадтское восстание стало рассматриваться исследователями не просто в ряду других народных восстаний, как прежде, – изучается социальный состав повстанцев, большинство которых были выходцы из деревни, выражение требований крестьянства в политических документах восставших кронштадтцев, взаимоотношения Кронштадта и махновщины, отношения восставших с эсерами и другими партийными центрами 99 99 См.: Семанов С. Н. Кронштадский мятеж. М., 2003; Кузнецов М. Н. За что был расстрелян Кронштадт. СПб., 2001; Елизаров М. А. Еще раз о причинах Кронштадтского восстания в марте 1921 года // Отечественная история. 2004. №1. С. 165—174; Фролова Е. И. Административный центр эмигрантского Внепартийного объединения и Кронштадтское восстание 1921 г. // Вопросы истории. 2007. №9 и др. .

Нельзя не согласиться мнением известного сибирского исследователя В. И. Шишкина, что изучение Западно-Сибирского восстания, как и в советский период, отстает от исследования других методологически тождественных им протестных явлений российского крестьянства. По оценке Шишкина, если изучение антоновщины, махновщины, Кронштадского восстания увенчалось достижением качественно нового состояния историографии как на фактографическом, так и на концептуальном уровнях, то в изучении Западно-Сибирского восстания такого прорыва в 1990-е гг. не произошло. Заложен лишь фундамент подлинно научной концепции истории Западно-Сибирского восстания 100 100 Шишкин В. И. Западно-Сибирский мятеж 1921 года: историография вопроса. С. 137—175; Его же. К вопросу о новой концепции истории Западно-Сибирского восстания 1921 г. // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. Новосибирск, 1997. №2; Его же. Введение // За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921. Новосибирск, 2000. С. 5—29. .

В постсоветский период по тематике махновщины издано множество книг, в которых пересмотрены многочисленные одиозные стереотипы и мифы советской историографии в отношении данного явления. Исследователи отказались от оценок махновщины как кулацкого, контрреволюционного и антисоветского движения 101 101 См.: Семанов С. Н. Нестор Махно. Вожак анархистов. Новое прочтение по новым материалам. М., 2005; Его же. Под черным знаменем: Жизнь и смерть Н. Махно. М., 1990; Его же. Махно: Подлинная история._М,, 2001; Шумов С. А., Андреев А. Р. Махновщина. М., 2005; Верстюк В. Комбриг Нестор Махно. Харьков, 1990; Белаш А. В., Белаш В. Ф. Дороги Нестора Махно: Историческое повествование. Киев, 1993; Комин В. В. Махно: мифы и реальность. М., 1990; Нестор Иванович Махно. Воспоминания, материалы, документы. Киев, 1991; Голованов В. Нестор Махно. М., 2008; Телицын В. Нестор Махно. Историческая хроника. М. – Смоленск, 1998; Шубин А. В. Махно и махновское движение. М., 1998; Ахинько В. М. Нестор Махно. М., 2000. . Однако лейтмотивом ряда новых изданий стала другая крайность, связанная с героизацией самого Махно и махновщины, формированием упрощенного образа крестьянского вождя.

Постсоветская историография, особенно в начале 1990-х гг., оказалась серьезно поражена вирусом антикоммунизма. В литературе встречается откровенное мифотворчество. Так, в публикациях сибирских исследователей И. В. Курышева и И. Ф. Плотникова ярко выражена обвинительная установка в отношении коммунистов и, одновременно, стремление героизировать крестьян-повстанцев. Еще один сибирский исследователь К. Я. Лагунов не скрывал своих исходных антикоммунистических методологических позиций: симпатии по отношению к крестьянам-мятежникам и антипатии по отношению в коммунистическому режиму 102 102 См.: Курышев И. В. Крестьянская война // Земля Сибирская, Дальневосточная. Омск, 1993. №5—6,7; Плотников И. Ф. Крестьянское восстание на Урале и в Западной Сибири в 1921 г. // Летопись уральских деревень. Екатеринбург, 1995; Лагунов К. Двадцать первый. Хроника Западно-Сибирского крестьянского восстания. Свердловск, 1991; Его же. И сильно падает снег… Тюмень, 1994. .