Юрий Васильев - Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

В качестве еще более показательного примера можно привести книгу тамбовского автора Б. В. Сенникова, вышедшую в издательстве «Посев» 103 103 См.: Сенников Б. В. Тамбовское восстание 1918—1921 гг. и раскрестьянивание России 1929—1933 гг. М.: Посев, 2004. . Многие положения данного издания тенденциозны. Например, утверждается, что в антоновщине А. С. Антонов не был руководителем восстания, а данный миф был придуман лично В. И. Лениным. Автор заявляет, что историография восстания на Тамбовщине в реальности запутала процесс воссоздания подлинной истории этого восстания и самой крестьянской войны из-за идеологизированности, вследствие чего все происходившее и по сей день остается белым пятном в истории России. Декларируя обладание чудом сохранившихся уникальных документов, подлежавших сожжению, автор критикует составителей известного сборника документов (по его терминологии – «советских фальшивомонетчиков от истории) «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919—1921 годах. «Антоновщина»: Документы и материалы. Тамбов, 1994» за наличие, по его словам, всевозможных фальшивок, сфабрикованных в различные годы Советской власти. Сенников призывает к написанию подлинной российской истории – такой, какой она была в действительности – для этого требуется очистить ее от всевозможных наслоений и идеологических наносов. Конечно, с данным тезисом нельзя не согласиться. Однако в понимании автора последнее означает показать «геноцид, проведенный коммунистами в то время на Тамбовщине». Книга имеет обратную идеологическую заданность, проявляющуюся, в частности, в нескрываемой симпатии к белому движению (и даже его героизации): утверждается, что заслуга в организации крестьянской войны принадлежит белым офицерам 104 104 См.: Сенников Б. В. Указ. соч. С.5, 7,16, 27, 29, 37, 66. . Тем самым вновь возрождается мифологизированный тезис из советской историографии.

Участие крестьянства в Белом движении рассматривается в многочисленных изданиях и публикациях по общей проблематике Белого движения, которая в превратилась в «модную» тему 105 105 См.: Карпов Н. Д. Трагедия Белого Юга. М., 2005; Бордюгов Г. А.,Ушаков А. И.,Чураков В. Ю. Белое дело: иделогия, основы, режимы власти. М., 1998; Тормазов В. Т. Белое движение в гражданской войне: 80 лет изучения. М., 1998; Иоффе Г. З. Белое движение могло победить. М., 2003; Федюк В. П. Белые: Антибольшевистское движение на юге России. 1917—1918 гг. М., 1996; Ушаков А. И., Федюк В. П. Белый Юг. Ноябрь 1919 – ноябрь 1920гг. М., 1997; Зимина В. Д. Белое движение в России. Волгоград, 1997; Волков С. В. Белое движение в России: состав, организационная структура. М, 2001; Карпенко С. В. Очерки истории Белого движения на Юге России (1917—1920 гг.). М., 2003. . У части исследователей проявляется тенденция к героизированной интерпретации восстаний и повстанческих движений. Некоторые авторы акцентируют свое внимание на отдельных фактах, которые будоражат сознание, вызывая эмоциональное восприятие истории бунтарства, но не создают полной и объективной научной картины явления. До сих пор еще никто из исследователей крестьянского сопротивления в отношении большевистской власти не ответил на вопрос: почему, несмотря на многочисленные и массовые проявления протестных настроений в крестьянской среде по всей России, основная масса российского крестьянства тем не менее не поддержала Белое движение, не стала его социальной основой.

На смену стандартным штампам – «белобандитский», «кулацкий», «контрреволюционный» – пришли оценки, в той или иной степени в другой плоскости отражающие сложную и многостороннюю историю повстанческого движения. Так, И. В. Яблочкина предложила термин «бандитизм» заменить понятием «антигосударственные, антисоветские и антибольшевистские выступления, восстания и мятежи как рецидивы Гражданской войны в Советской России» 106 106 Яблочкина И. В. Рецидивы Гражданской войны. Антигосударственные вооруженные выступления и повстанческое движение в Советской России. 1921—1925 гг. М., 2000. С. 12. . Одной из распространеных оценок стало обозначение повстанчества как некоей «третьей силы». Данная трактовка, основанная на тезисе об отрицании повстанцами как идеи Белого движения, так и большевистского военного коммунизма (лозунги «Долой продразверстку», «Долой комиссародержавие», «Советы без коммунистов»), нашла место даже в школьных учебниках. Е. Ф. Жупикова считает термин «повстанчество» не совсем подходящим: по ее мнению, движение, обозначенное как повстанчество, не сводилось только к восстаниям, было далеко не «поголовным». Одновременно признается еще менее удачным для определения «малой» гражданской войны термин «бандитизм», неправомерно «соединяющий» и уравнивающий всех ее участников, тем самым значительно упрощая сущность движения. Предлагается, не отказываясь от термина «бандитизм», употреблять его, заключая термин в кавычки, не в оскорбительном значении слова, или заменять его более нейтральным термином «повстанчество» 107 107 См.: Жупикова Е. Ф. О численности повстанческих сил Северного Кавказа в 1920—1925 гг. // Белая гвардия. 2002. №6. С.177; См. также: Жупикова Е. Ф. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920—1925 гг. (документальные публикации и новейшая отечественная историография) // Отечественная история. 2004. №3. С. 159—169. . В теоретической конструкции В. Е. Шамбарова повстанческое движение рассматривается как «зеленое», но определяемое не в качестве «третьего пути», а неким «нулевым вариантом» – «первичным хаосом», возвратом к многопартийным Советам без диктата большевиков. «Нулевым вариантом» объясняется отсутствие самостоятельной роли «зеленого» движения. Для убедительности собственных смелых построений автор объявил Филиппа Миронова «близким к «зеленому мировоззрению» 108 108 Шамбаров В. Е. Белогвардейщина. М., 2004. С.548—552. .

В качестве отдельного направления изучение истории крестьянства в период революционной трансформации и Гражданской войны в России сложилось в западной историографии 109 109 См.: Figes O. A People’s Tragegy: A History of the Russian Revolution. N.Y., 1997; Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918—1919 годы. Очерк о большевизмах, национал-социализмах и крестьянских движениях. М., 1997; Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы // Вопросы истории. 1994. №5. С. 24—39; Фицпатрик Ш. Село в 20-е годы // Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня / Пер. с англ. М., 2001; Шанин Т. Революция как момент истины 1905—1907 1917—1922. М., 1997; Rupp S. The Struggle in the East: Opposition Politics in Siberia, 1918. Pittsburgh, 1998; Figes O. A People’s Tragedy: A History of the Russian Revolution. N.Y., 1997; Swain G. The Origins of the Russian Civil War. London & New York, 1996 и др. См. также: Новикова Л. Г. Гражданская война в России в современной западной историографии // Отечественная история. 2005. №6. . В условиях постсоветской России многие современные западные исследователи использовали значительный документальный материал, полученный в российских архивах. Однако заключения зарубежных авторов далеко не всегда обоснованны и достоверны. Андреа Грациози, прослеживая развитие отношений молодого Советского государства с основной частью его населения – крестьянством, называет этот конфликт «величайшей европейской крестьянской войной» начала XX столетия, даже величайшей крестьянской войной в европейской истории. Явление, которое определяется автором в качестве «Тридцатилетней войны» ХХ столетия, трактуется как продолжение конфронтации между крестьянством и государством в Российской империи. Однако никаких различий после революции 1917 г. Грациози даже не рассматривает, соответственно, 1917 г. не определяется в качестве поворотного рубежа в российской истории. Количество ее жертв автор оценивает приблизительно в 12—15 млн человек 110 110 См.: Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917—1933 / Пер. с англ. М., 2001.С. 5, 6. Отметим значительный разброс в оценках количества жертв у различных авторов: М. Бернштам, сопоставляя жертвы репрессий в годы первой революции (1905—1907) с потерями за первые годы Советской власти, пришел к выводу, что было уничтожено в 2270 раз больше людей, чем в царские времена. У российских авторов цифры существенно отличаются: В. В. Самошкин насчитывает 50 тыс. жертв антоновщины, С. С. Балмасов – около 240 тыс. , что явно недостоверно.