Николай Лисовой - Подворья Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме

Строить Смышляев решил сам – как тогда говорили, хозяйственным способом, без подрядчика. Дмитрий Дмитриевич на первых порах и сам, может быть, не отдавал себе ясного отчета, за что берется. Строительство не только Сергиевского подворья – вообще Русского Иерусалима можно по праву назвать эпопеей героической. На захолустной окраине Османской империи, без хороших дорог и инфраструктуры, без подготовленной рабочей силы предстояло создать городские постройки с новейшими инженерными службами. Дерева в Палестине нет, камень – далеко не всякий годится для строительства. Значительная часть стройматериалов, а отделочные – полностью, ввозились из Европы. Главную рабочую силу составляли местные жители, нанятые из окрестных деревень. Простых феллахов, вчерашних погонщиков верблюдов, приходилось обучать новым строительным профессиям, совершенно непривычным для них. Рабочий день начинался, по условиям климата, в 6 часов утра и заканчивался под нестерпимым солнцепеком к часу дня, строительный сезон продолжался с весны до осени, исключая зимние дождливые месяцы.

В отличие от других подрядчиков, нещадно эксплуатировавших почти даровую арабскую рабочую силу, Смышляев проявлял нетипичную для колониальной страны заботу о своих строителях. Организаторский талант уполномоченного позволил привлечь арабов, греков, итальянцев – и сплотить их в дружную команду, способную создавать архитектурные шедевры в русском национальном стиле. Излишне говорить, что самому руководителю приходилось нередко быть в одном лице и подрядчиком, и инженером, и сторожем, и чернорабочим.

И проектировщиком мебели. Так, вместо обычных нар Смышляев предложил устроить деревянные двойные диваны. «Каждый такой диван, – писал он, – служит для двух человек, которые разделены между собою высокою стенкою; на стенке утверждены с обеих сторон по две полки для мелких вещей; верхняя доска дивана, служащая ложем, устроена на шарнирах и, открываясь, образует ларь для поклажи более крупных вещей; к ней приделана железная накладка, позволяющая такой ларь запирать на замок; передняя стенка нижней части дивана вынимается, дабы, по выбытию из приюта занимаемого диван поклонника, дно ларя, представляемое полом, могло быть не только выметено, но и вымыто. С каждого бока дивана привинчены вешалки для верхней одежды. Таким образом, не беспокоя соседей и не будучи сам ими беспокоим, поклонник может удобно расположиться с своими вещами, содержать свою койку в порядке и чистоте и, на время отсутствия из приюта, запирать более ценные вещи в ларе на замок, а служителю, наблюдающему за чистотою, будет полная возможность поддерживать ее в палате без особенного труда». Разумеется, Смышляев на многое смотрел глазами пермского купца, не ограниченного в дереве и не представлявшего его стоимости в Палестине. Палестинскому Обществу пришлось ограничиться железными кроватями.

Для бесперебойной работы по строительству подворья Смышляеву присылали из Петербурга по 20000 франков по первым числам каждого из весенних и летних месяцев. Впрочем, бывали исключения. Телеграмма в Петербург от 25 апреля 1887 г.: «Переведите 30 т. фр. Много платить за материалы». Бывало и так: «Деньги <���за июнь> не получены. Взято заимообразно у о. Антонина 15000 фр.».

В январе-феврале 1887 г. Смышляев вновь в Петербурге. 7 января состоялся его годовой отчет в Совете Общества. 10 февраля 1887 г. во внимание «заслуг по исполнению трудных обязанностей» он был избран почетным членом Палестинского Общества с вручением золотого знака и диплома, подписанного председателем Общества вел. кн. Сергием Александровичем. В мае 1887 г. Дмитрий Дмитриевич обратился в Совет с предложением об изменениях в первоначальном проекте Сергиевского подворья – с целью «выстроить второй этаж над столовой, буфетом и гостиной и в этом втором этаже поместить библиотеку и музей», причем жертвовал Обществу собственную свою библиотеку. Предложение Смышляева было принято, но надстроен второй этаж над народной трапезной был позже, уже после освящения подворья [29] АВП РИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 20. Л. 64–65. .

Внутренний двор и сад Сергиевского подворья. ГМИР

Строительство было в полном разгаре, когда из Константинополя был, наконец, получен «кушан (купчая) в окончательной форме на участок земли под строящимся приютом (имеется в виду Сергиевское подворье)» [30] Письмо Д. Д. Смышляева М. П. Степанову от 5 августа 1887 г. // АВП РИ. Ф. РИП-ПО. Оп. 873/1. Д. 20. Л. 132. Подлинный сенедтугралы (акт о владении, скрепленный султанской тугрой) находится в том же архиве: АВП РИ. Ф. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. Д. 3359. Л. 167. .

Дополнительную напряженность в график строительства вносило ожидание приезда вел. кн. Сергия Александровича, стимулировавшее все основные постройки Общества в Иерусалиме. Это был долгожданный визит. Еще 2 июля 1886 г., через полтора месяца после оформления купчей, консул Д. Н. Бухаров писал М. П. Степанову: «Мы сделаем все возможное к приезду великого князя. Ради Бога, поддержите его намерение посетить Палестину. Это необходимо» [31] Россия в Святой Земле. Документы и материалы. Т. 1. С. 420. . Но поездка была отложена и в 1887 г.

Проходит еще год – и 7 января 1888 г. Смышляев докладывает о ходе работ при очередном отчете в заседании Совета Палестинского Общества в Петербурге [32] Текст доклада: АВП РИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 21. Л. 110–117. . Была утверждена новая, исправленная смета строительства в 380000 франков, в счет которой разрешено «выдать Д. Д. Смышляеву тотчас же 25000 франков для приобретения предметов, необходимых для первоначального обзаведения приютов <���т. е. Сергиевского подворья>; остальную же сумму переводить по равной части 1 гочисла каждого месяца в Иерусалим, начиная с 1 марта; ‹…› утвердить изменения в плане, согласно предложения Д. Д. Смышляева; разрешить Д. Д. Смышляеву отправиться за границу для приобретения предметов, необходимых для обстановки построек, ассигновав необходимую на путевые расходы сумму и суточные по 10 франков в сутки; выразить Д. Д. Смышляеву благодарность за труды его на пользу Общества» [33] Журнал заседания Совета ППО № 49. СПб., 7 января 1888 г. // АВП РИ. Ф. РИП-ПО. Оп. 873/3. Д. 1 а . Л. 188–189. .

Весной 1888 г. работы возобновляются. Из письма Смышляева М. П. Степанову от 26 марта 1888 г.: «Закрыли потолок южного корпуса и закрывают в западном». 20 апреля: «Постройки наши идут своим чередом» [34] АВП РИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 22. Л. 54. . Все готовятся к приезду высоких гостей.