Петр Котельников - Меч от Дамокла. Исторический роман. Том I

А через три дня царевич получил приказание отца… немедленно отправиться в Россию и там заведовать продовольствием для армии.

Коротко и ясно! Три дня Государь отпустил сыну для познания тела принцессы немецкой Шарлотты, а далее труды во благо государства Российского, потребовавшие царевичу на земле Польской пребывать, а потом в Померании и Макленбурге.

Лишь через полгода принцесса встретилась со своим мужем, приехав к нему в армию. В каких условиях пришлось там жить Шарлотте, остается только догадываться.

Три месяца спустя Петр отправляет сына в действующую армию, а принцесса целый год вынуждена жить в одиночестве в заштатном прибалтийском городе Эльбине, не имея денег на самое необходимое.

Потребовалось два года, чтобы у «молодых» началась совместная жизнь. В круговерти жизни Государя не приходили в головы мысли, что для семейной нормальной жизни необходимы условия, при которых притираются друг к другу не только тела, но и души. И ничего удивительного нет в том, что жизнь с Шарлоттой у царевича Алексея чем-то здорово напоминала ту самую, которую вел отец царевича с его матерью Лопухиной. Отличие заключалось в том, что царь Петр мог свою жену в монастырские стены заключить, а у сына его таких Выпивши, царевич как-то жаловался своему камердинеру:

– Жену мне чертовку на шею навязали, как к ней не приду, всё сердится, даже говорить не хочет.

И жалобы принца российского утешения нашли. Вяземский волею своею утешительницу тела царственного дал – девку свою из чухонцев, Евфросинью дочь Федорову. И прилип к ней телом своим царевич.

Сложно было немецкой принцессе, воспитанной в духе исполнительности, привыкшей к светским манерам, мириться с поведением мужа, увлекавшегося чрезмерно горячительными напитками, находясь в компании лиц низкого происхождения и весьма предосудительного поведения, и делящего ложе любви с любовницей самого низкого сословия. Но, если поведение царевича сравнить с поведением его отца, то здесь наблюдается полное тождество и отличается только размахом и мелкими деталями. Видела бы чопорная немка, лютеранского вероисповедования, что происходит во время проведения «Сумасброднейшего, всепьянейшего, всешутейшего Собора», задуманного когда-то царём Петром, действующего на всём протяжении его жизни до самой смерти? И этот «Собор» был не просто собранием захотевших повеселиться людей, а своего рода общественной организацией, имеющей даже свой устав. Устав написал сам царь Петр. Главное требование устава было простым: «быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда». Ну и, естественно, требование подчиняться иерархии собора – его двенадцати кардиналам, епископам, архимандритам, иереям, диаконам, протодиаконам. Возглавлял «Собор» «всешутейший и всепьянейший князь-папа». Первым таким папой был Никита Зотов. Сам Петр имел скромный чин – дьякона. Все члены «Собора» носили клички, которые по своему нецензурному содержанию ни в одном произведении не могли быть напечатаны. Безобразия, творимые Петром и его сподвижниками напоминали бесовские шабаши: с черепами на палках бегали, и матом орали в церкви, и блевали на алтарь, и… Трезвых, как страшных грешников, торжественно отлучали от всех кабаков в государстве. Мудрствующих еретиков-борцов с пьянством предавали анафеме. Недаром ревнители старины русской называли Петра – «Антихристом»

Так что царевич Алексей в поведении своем в сравнении с отцом мог считаться ангелом. Кстати, похоже, в чем-то сын все-таки подражал отцу, выбрав себе в любовницы чухонскую девку, сильную телом и крепкую духом, рыжеволосую, с миловидными чертами лица. И обращался царевич к своей любовнице почти так же, как это делал его отец, говоря: «Свет очей моих, ненаглядная Евфросиньюшка…»

Между тем, несмотря на холодные отношения жены к мужу, 12 июня 1714 года Шарлотта родила дочь Наталью, а 12 октября 1715 года – сына Петра. Через несколько дней после тяжелых родов Шарлотта скончалась. Умирая, она выразила удовлетворение тем, что благодаря ей «царский дом умножится еще одним принцем»]

Говорят, что царевич уделял мало внимания детям своим, от жены законной рожденных.

Полагаю, что и здесь следует провести аналогию между царевичем и его отцом. Много ли внимания уделял царь Петр сыну своему Алексею для того, чтобы тот стал подобным ему самому: реформатором с сильной волей и несгибаемым характером? Он и видел-то своё чадо крайне редко, поручив его заботам любимой сестры своей Натальи Алексеевны, да воспитателям. К тому же, при встречах редких отец не только бранил, но и бил сына неоднократно, что естественно порождало чувство страха перед родителем, а не любовь.. Царевич и внешне не похож на отца был, ликом – вылитый дед, с теми же мягкими чертами несколько вытянутого лица, с заостренным подбородком и большими серыми глазами. Характером тоже схожий с Алексеем Михайловичем, не случайно получившего прозвище «Тишайший». Царевич был умен, прекрасно владел немецким и французским языками, хорошо знал латынь, не любил военных наук, но любил читать.

Сын выполнял все поручения отца, но инертно, без всякой инициативы, что постоянно раздражало царя. Пытался ли царь выяснить в каждом случае причину, поговорить хотя бы по душам? То ли времени у царя не было, то ли желания? Сыну места возле отца не находилось, постоянно его оттесняли ретивые падкие на подачки придворные, и в первую очередь Меншиков Александр Данилович, такой же титул, как у царевича носивший – «Великий князь».

Не терпели друг друга «светлейший» и царевич, но враждебное отношение друг к другу долго и умело скрывавшие.

Положение царевича резко изменилось при рождении Шарлоттой детей от Алексея.

Нужно было уже видеть, как радостью осветилось лицо Екатерины Алексеевны, когда она узнала, что Шарлотта родила девочку. «Слава богу, что не родился мальчик! – думала она тогда, – Камень с сердца свалился!» Ревность за детей, от Петра рождаемых одолевала царицу. И в лице светлейшего Александра Даниловича нашла она союзника доброго.

Дочь у великого князя Алексея Петровича родилась в его отсутствие, когда он проходил курс лечение в Карлсбаде. Медики установили, что он болен чахоткой. Поездка была самим Петром санкционирована. Великий князь Алексей лечился там в течение шести месяцев.