Миша Бастер - Ассы – в массы

Вот и получилась такая смычка: иностранцы, художники и музыканты, московские и питерские. Начались эксперименты и понеслась централизация через «Детский сад». Появилась нормальная еда, «Чинзано»; появились костюмы с Тишинского рынка, «чуханизм» пресекался. Африка притащил Жанну Агузарову. Звали ее тогда Ива Андерс, такой вот творческий псевдоним. Молоденькая, красивая и смешная, с небесным голосом. Она тоже стала приходить, и на нее, несмотря на природный дар, тоже оказывалось влияние, потому как прессовали ее власти нешуточно, а наша компания ей нравилась. Я до сих пор не понимаю, почему на нее так кидались менты и спецы, возможно, это все на каком-то ментальном уровне конфликт. Как-то мы гуляли с журналистом из «Актюэля», который потом, офигев от питерских и московских событий, дал обширную статью в журнале. Он сам говорил, что такого быть не может, и даже когда статья вышла, ему не поверил даже главный редактор. При этом собрался в Россию, чтобы убедится лично. Он приехал и снял фильм, в который попала в том числе и Жанна. Редактор этот был смешной, одевался в стиле «Индиана Джонс» и как-то его приезд совпал с днем рождением Африки. Был тогда Джонник, Коля Филатов, Ирка Лысая, Жанна, и, конечно же, сам именинник. Пошли мы тогда сначала в Пекин, но там был банкет и нас не пустили. Потоптавшись, мы пошли в «Центральный», который на тот момент был местом сборищ всех мастей, ментов и комитетчиков. При этом тогда купеческий ампирский стиль заведения еще не был испоганен уродами из «Патио Пиццы».

М.Б.Ну да, я делал даже какие-то фотографии. Поверх лепнины и бронзы псевдоампира навешаны пластиковые панели с фотками дешевой жратвы. Это ж надо так поглумиться…

Г.А.Я, когда увидел твои фото, даже опешил. Это даже не лоховство, это нечто большее, чем ущербность. Я потом тоже водил знакомых показать, до каких клинических случаев доводит жажда выставить напоказ свою некомпетентность, в нынешнее время. А тогда у входа стояли статуи с факелами и русско-купеческий стиль. Пошли мы туда – и с икрой, водкой, блинами и дикими танцами засели на весь вечер. А в углу сидели четыре дяденьки с одинаковыми лицами и костюмами, один из которых подошел к нашему столику. Причем не обращая внимания на нас, как будто нас не было, напрямую с натянутой улыбкой обращается к нашему редактору. Мол, можно вас за наш столик. А редактор смотрит на меня, и я ему говорю, конечно же, нет – мол, контора… Причем всегда раздражала эта дурацкая контрразведческая наигранная мина, когда лицо недвижимо и улыбаются одни глаза и уголки губ. Это, видимо, чтобы морщин не было…

И вот с таким лицом, видимо, выражающим власть над всей ойкуменой, товарищ из-за соседнего столика был услан по адресу. Веселье продолжается. Потом опять проходит час, опять делегат: мол, давайте нам вашего иностранца, типа выпить. Им не менее вежливо предлагается сесть за наш столик, причем всем сразу, нас игнорируют. Отказы продолжаются, вплоть до закрытия ресторана, когда уже остались только мы и спецы. Причем все были на кураже, что вот теперь выходят музыкальные диски, о нас выходят статьи в иностранных журналах, снимают фильм для солидного журнала, поэтому никто особого внимания на окружающих не обращал. И вот, когда я пошел в туалет, то увидел картину, которая возмутила меня до крайности души. Стоят наши «друзья» в ондатровых шапках, и один из них схватил Жанну за руку и, сжимая ее нешуточно, шепчет какие-то гадости на ухо. У Жанны на глазах слезы, а у меня кураж и я остановиться уже не могу, тем более уже отличал настоящих разведчиков от простых костоломов. Подхожу, говорю – что, мечта твоя сбылась, нашла ты себе наконец сильнейшего мужчину… Жанну, конечно же, отпустили и она с Африкой и всеми остальными выскочили на улицу. А я одетый в шикарное пальто «Макс Мара», в шляпе, неспешно натягивая лайковые перчатки спускаюсь по лестнице к выходу и вижу – стоят все наши знакомые. Ну что ж, думаю, сейчас вякнут что-нибудь. Так и есть. Проходя мимо, слышу: «Ну и что, эти чмори, типа, с тобой?». Я в ответ: «Слышь…». Кто-то из полутьмы: «Не слышь, а слы-ши-те…» – «Простите, пожалуйста, замечание уместно. Я тут просто в темноте, вас, интеллигентных мужчин, с какими-то лохами перепутал. Но – простите за дерзость – возможно когда-нибудь такой вот малыш (показываю на Африку) вам репочку-то и расшибет…».

Спецы с ревом срываются. Но, поправляя мнимый волосок на шарфике, угодливо замечаю, что, мол, если им что-нибудь не нравится, то здесь вообще-то общественное место, но есть и улица. Спецы ушам не верят, но выходят и строятся в ряд, в полной уверенности в собственной непобедимости. А я, будучи под шафе и уже на взводе, прямо с ходу зарядил ближайшему, и, как мне сейчас кажется, дело было не в каком-то богатырском ударе, а скорей всего в чувстве справедливости собственного поступка и закономерности происходящего. Короче, бдыц-брык. Только шапка ондатровая покатилась. У меня спортивная бодрость какая-то образовалась, но тут Джонник меня хватает под мышку и с криками «Ты дурак!» меня оттуда уволакивает, пока опешившие спецы, задохнувшиеся враз от обиды и удивления, ухаживали за своим падшим соплеменником. На самом деле, эта история тогда получила широкую огласку по тусовке, а я статус какого-то немыслимого волшебника и непререкаемого, на время, авторитета. И подобных похождений было очень много, но без спецов и потасовок. Просто шумная московско-питерская компания, расфуфыренная в пух и прах, гуляла по Москве…

А потом я привез первый раз москвичей для участия в «Поп-Механике»… Там они глотнули иного воздуха, посмотрели на художественную общность… Жаба москвичей после этого наконец-то задавила, все начали шевелиться. Появились Толик Журавлев с Гошей Острецовым. Каждую ночь и день приходили новые люди. А продукта все не было и не было. И только когда появился Ваня Суриков с женой Мариной, пробившие площадку в кинотеатре «Ханой», начался реальный проект. На организованный фестиваль приехали питерские тусовщики, Тедди привез питерских рокабиллов Ореха с Комаром.

М.Б.Здесь надо пояснить, что один матерый тусовщик – это отдельный мир и отдельная история, которых не было даже на сотню советских граждан. А звезды тусовки и подавно. Поэтому сбор даже пяти подобных людей заводил толпу под сотню.

Г.А.Точно. И вот в «Ханое» состоялся московский аналог «Поп-Механики». Опять же при миксе из посольских представителей, неформалов и художников, но в более скромных масштабах. Тем более, что люди участвовали одни и те же, но действие было несколько иное. Упор ставился на работу с действием. Алексей Тегин записал первую индустриальную музыку, похожую на «Свонс», но иную. Состоялась такая небывалая для Советского Союза вещь как фуршет, где все получили возможность перезнакомится и поесть. Всем, конечно же, понравилось и действие, и размах. Единственный момент, который был не организован – это съемки, ведь пересказать словами все действия практически невозможно. Не было видеокамер. Они появились позже.