Алексей Баканов - «Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.

Во время Второй мировой войны границы УССД, за которую боролась ОУН-Б, а впоследствии УПА, полностью соответствуют тем границам Украины, которые дали С. Рудницкий и В. Кубийович. Украинские националисты стремились распространить свою деятельность на все украинские территории, включая Крым и Кубань. Идея Соборной Украины «вiд Сяну аж по Кавказ» («От Сана вплоть до Кавказа») проникла не только в официальные документы ОУН, но и в песни, начиная от гимна ОУН «Зродились ми великої години» [234] Сурма. 1930. Ч. 1-2. (28-29). С. 1. («Родились мы в великий час») и заканчивая песнями УПА [235] За волю України. Антологiя пiсень нацiонально-визвольних змагань. Луцьк. 2007. С. 24, 45, 50, 57, 66, 71, 81, 87, 89, 92, 98, 101, 107, 123; Лiтопис УПА. Пiснi УПА. Т. 25. Торонто-Львiв., 1997. С. 24, 34, 36, 43, 46, 47, 59, 70, 112, 115, 137, 157, 273, 276, 295, 371, 373, 374, 375, 376. . Любопытно, что в песнях нашла отражение программа-минимум украинского национализма, в них присутствует Украина «по Кавказ», Кубань, однако мы, за редчайшими исключениями [236] Лiтопис УПА. Пiснi УПА. Т. 25. Торонто-Львiв., 1997. С. 157. , не найдем какого-либо упоминания Каспийского моря и Астраханщины. Идеи построения Украины вплоть до Каспия на уровне «массовой культуры» УПА развитие не получили.

Стремление украинских националистов воссоздать Украину в границах её «этнографических территорий» мало отличалось от аналогичных попыток создать «великие» национальные государства на Балканах, от планов Болгарии, хорватских националистов. Но, в отличие от многих других межвоенных национальных движений, украинские националисты практически не использовали для обоснования своих территориальных притязаний идеи исторического права. Как отмечают некоторые исследователи, для национальных движений безгосударственных наций было характерно подчеркивание роли культуры, а для национальных движений, имевших за собой долгую государственную политическую традицию, – роль истории и государственной традиции [237] На путях становления украинской и белорусской наций: факторы, механизмы, соотнесения. М., 2004. С. 78. .

Примером движения второго типа является усташское движение. Хорватский национализм опирался на концепцию исторического государственного права [238] Беляков С. Усташи: между фашизмом и этническим национализмом. Екатеринбург, 2009. С. 181–183, 190-194. , а также «исторической и национальной территории», где исторические и национальные территории практически отождествлялись. Это приводило к тому, что, как пишет С. Беляков, «все земли, когда-либо входившие в состав хорватского государства (независимо от этнической принадлежности основной массы населения), и земли, на которых проживало сколько-нибудь значительное хорватское население (независимо от «исторических прав» других народов на эту землю), считались хорватскими» [239] Беляков С. Указ. соч. С. 192. . На основании этого исторического права А. Павелич признавал принцип самоопределения наций В. Вильсона бесполезным для хорватов [240] Bartulin N. The ideology of Nation and Race: The Croatian Ustasha Regime and Іts policies towards minorities in the Іndependent State of Croatia, 1941-1945. Ph.D. thesis. 2006. P. 164–166. .

Другим примером подобного рода является венгерский межвоенный национализм, который базировался на представлении о «тысячелетней» Венгрии и естественной историко-географической венгерской политической нации [241] Barany G. The Dragon`s Teeth: The Roots of Hungarian Fascism // Native fascism in the Successor States, 1918-1945 / Ed. by P.F. Sugar. Santa Barbara, 1971. P. 73. . Лидер «Скрещенных стрел» Ф. Салаши полагал, что надо создать Карпатско-Дунайскую Федерацию из мадьярских, словацких, русинских, хорватских, словенских и австрийских земель во главе с Венгрией и мадьярской расой. Подобное устройство рассматривалось им как модель для переустройства всей юго-Восточной и центральной Европы и альтернатива империализму [242] Payne S.G. A history of fascism, 1914-1945. Madison, 1995. P. 271–272. .

Итальянские ирредентисты перед Первой мировой войной также, стремясь доказать итальянские права на Далмацию, делали акцент не на этнических границах, а на «исторических правах» и «естественных границах» Италии в Далмации [243] Colliti E. Sul Razzizmo antislavo // Nel nome della razza: il razzismo nella storia d` Іtalia 1870-1945 / a cura di Alberto Burgio. 2000. P. 45. .

Украинский национализм был ярким примером национализма первого, «культурного», типа выступавшим за создание государства на основании не исторического или политического права, а принципа этнографической территории. В отличие от национальных движений второго типа, украинские националисты практически никогда не выдвигали принцип «исторического права» для обоснования своих претензий на те или иные земли. Для определения будущих украинских границ украинские националисты использовали этнографический принцип. При этом они были достаточно последовательны и не претендовали (за исключением Крыма) на те земли, где не было абсолютного или относительного большинства «этнографических» украинцев, и не прибегали в этих случаях к «историческим» аргументам. Тут стоит отметить, что применение принципа «исторического права» вряд ли могло принести им какую-либо пользу, поскольку территория этнографического расселения украинцев превосходила размеры «исторических» украинских государств. Они также не распространяли этнографический принцип применительно к прошлому, хотя полагали, что в прошлом границы этнического расселения украинцев были много западнее, и относили к ним земли всей Бессарабии (включая современную Молдову), часть Польши по Вислу и Трансильванию [244] ГДА СБУ. Ф. 13. Спр. 372. Т. 12. Арк. 89-90. . Идея создания государства на этнографическом принципе, без учета «исторического права», была характерна не только для украинского национализма. Последователи белорусского [245] Строго говоря, изначально представители белорусского национального движения допускали возможность создания болорусско-литовского федеративного государства со столицей в Вильно. Однако, однаружив незаинтересованность литовцев в подобном проект, е польностью перешли на позицию создания белорусского национального государства в этнографических границах. Подробнее об этом см.: Хомич. С. Территория и государственные границы Беларуси в XX веке: от незавершенной этнической самоиндефикации и внешнеполитического произвола к современному status quo. Минск, 2011. С. 26–122. , равно как и литовского [246] Кадио Ж. Лабаратория империи: Россия / CССР, 1860-1940. М., 2010. С. 130. национальных движений накануне революции также отдавали приоритет этнографическому принципу перед историческим.

Поражение украинской борьбы за независимость 1918-1921 гг., решение Совета послов 1923 г., согласно которому земли Галичины оставлялись Польше на условиях их автономии (которая так никогда и не была утверждена польским правительством), политика угнетения украинской культуры во Второй Речи Посполитой – все это поставило украинское национальное движение на сторону противников утвердившейся системы международных отношений. Поэтому неудивительно, что украинские националисты искали сотрудничества с силами, которые также были заинтересованы в изменении международной ситуации, прежде всего, с Германией. ОУН активно сотрудничала с гитлеровской Германией, полагая, что Гитлер поможет в разрешении украинского вопроса и создания независимого украинского государства. Часть украинских националистов сотрудничала с немецкой разведкой. Особенно интенсивным это сотрудничество стало накануне Второй мировой войны [247] Подробнее о сотрудничестве ОУН с Германией и другими государствами см., например: Вєдєнєєв Д.В., Биструхiн Г.С. Органiзацiя українських нацiоналiстiв i зарубiжнi спецслужби (1920-1950-тi рр.) // Український iсторiчний журнал. Київ, 2009. № 3. C. 132-146; Вони же. Меч i тризуб. Розвiдка i контррозвiдка руху українських нацiоналiстiв та УПА (1920-1945). К., 2006. С. 95–161; Кентiй А.В. Вказ. прац. С. 119–138. .