Виктор Гюго - Возмездие. Поэма

Когда рядом враг, то мечта наша

Только одна,

Не власти прошу, риска полную чашу,

Как чарку вина.

Вот так, наши гости в родную страну

Возвратились врагами,

О, Франция! Верь, я вернусь, на колени паду

Пред твоими грехами!

Я высмею песни и когти их черных орлов,

Их бахвальство,

И долю страданий твоих разделить я готов

В час ненастья.

Взбешенный, под градом обид, разделяя позор

И несчастья,

Я Францией грежу, с душою, слез полной

И страсти.

Смиренный твой сын обещает Отчизне

Сражаться до смерти,

И в мыслях моих ты дороже мне жизни,

Поверь мне.

Ведь я – твоя плоть и сегодня к тебе я приду

Из забвенья,

Когда злобный недруг взирает на нашу беду

В вожделеньи,

Тогда ты полюбишь мое поклоненье тебе

И я выпрошу бога,

Огнем ослепленный твоим на прекрасном челе,

Что горит над Востоком.

Недавно еще, в дни веселья, безумной отваги

Мы верили мало,

Как стебли лозы, мы томились без влаги

И пламя сверкало,

Когда же дурман от победы и грез

Тебе были утехой,

Ты пела, объятая ложью сверкающих звезд

И успехов,

Звучали помпезно фанфары, хвалебные песни

Над миром,

Париж, я ушел, будто мрачный предвестник

Из Тира.

Когда же гоморровы власти оставили город

Холодный,

Тогда я вернулся к тебе очень скоро,

Минуя невзгоды.

И слушая песни твои, и восторженный бред,

И мечтанья,

Помпезность, веселье и роскоши цвет

Отрицал я.

Когда в скорбный день, средь орды дикарей

Сюда прибыл Аттила,

Я был уже здесь, стала бездной теней

Сцена мира.

О, Франция, буду я долго терпеть,

Пусть за волосы тянут,

Ведь ты – моя мать, эти кольца цепей

Я носить не устану!

С тобою я здесь, тут снаряды летят,

Гул разрывов,

Глядишь, я готов воевать за тебя

Или сгинул?

Не в той ли земле, где надежды в огне

Не остынут,

За долгую ссылку даруешь мне

Только могилу?

Послушай, ты же сам назначил эту ночь.

Властитель! Нам пора. Гони сомненья прочь!

Обнюхав в сумраке прохвостов, их штыки,

Бульдог Свободы зарычал и показал клыки;

Посаженный Карлье на цепь, он все же лает.

Не надо ждать, зимою позже рассветает.

Ты видишь, государь! Добычи час пришёл,

Из замка ты, как вор в ночи, тайком ушёл.

Ты пьян уже от ярости, добавь хмельную чарку!

Настигни их врасплох, напав, как зверь, внезапно,

Противник будет окружен! Полки в казармах спят.

Вставай! Мешок за плечи! Вперед, а не назад!

Иди околицей, в руке фонарь горит неярко,

Возьми же нож. Страна уж сном объята сладким,

Удачный миг! И клятвами она покорена сейчас,

Не видит твоих властных, горящих темных глаз,

Пехота, конница, подъем! Снаружи толпы, орды!

Ну, воины, бойцы! Вяжите руки лордам,

Стреляйте в спины им, тем, кто сейчас в тюрьме,

Собранию, генералам и прочей кутерьме!

Гоните богачей ударом плоской сабли,

Сменив героев Франции на банду из Калабрии!

Вы, буржуа, смотрите на шайку неуёмных,

Алеет острый меч, хохочет демон темный,

Переворот рождается из кузницы огней!

Стоят трибуны за закон? Прирезать их скорей!

Наемники, прохвосты, блудницы и рабы!

Бодена и Дюссуба! Убейте их! В гробы!

А во дворах снует народ? Пускай себе идет!

Стреляй всю эту сволочь! К оружию! Вперед!

О, царь-народ! Ты скоро проголосуешь здесь!

Рубите саблей право, законы, доблесть, честь!

Пусть на бульварах сонных течет рекою кровь!

Вином бидоны полны! В носилках – трупы вновь!

Кто хочет водки? В этот тоскливо-мерзкий день,

Не грех и выпить. Дерзкий старик? Его убей!

Ребенка тоже. Кто там рыдает рядом с ним?

Ах, мать! Ну, так убейте! – И в ужасе весь мир.

– И пусть в крови утонут их туфель каблуки!

Париж-то этот гнусный, опять идет в штыки!

Пусть чувствует презрение и мести нашей след,

А их сопротивленье сомнет наш интеллект!

Чужой бы чтил Париж, мы знаем путь верней!

Протащим-ка в грязи его, в хвостах своих коней!

Пускай умрет! И пусть его раздавит и сотрет!

И ядрами калеными из пушек заплюет!

II

Все кончено. Лишь тишина и сумрачный кошмар.

Хвала тебе, Пульман и император Суфлар!

Костры победы жгут из бревен баррикад;

У входа в Сен-Дени, под высотой аркад

Заметно пламя жаркое, светится и дрожит,

В бивуаке из банков гора мешков лежит.

Всё сделано, на отдых! И слышится то стон,

То скрежет сабель в ножнах, то денег перезвон.

Кто убивал, не дрогнув, тот – лучший среди нас,

И будет тот прославлен за этот злобный час.

В развалинах Парижа танцуют палачи,

А груды трупов скорбных погребены в ночи.

Солдат, сообщник тайный, хмельной и удалой,

Нечаянно споткнувшись, он оперся рукой,

На стену, им недавно раздавлен череп тут,

Они поют, гуляют, смеются и ведут

Расстреливать мужчин и женщин, и детей,

Их генералы в золоте, на седлах лошадей,

Глядят на мертвых, павших среди бедлама.

Правитель средств не выбирает! Браво!

Скорей идем поздравить правителя дворец!

Потоки крови всюду, ручьи из крови здесь!

Она течет, и мантию свою чтоб не испачкать,

Фемида педантичная задрала выше платье,

А церковь веселится, ей что вино, что кровь,

Окуривает всё, чтоб угодить Вейо.

Как славно, что капрал над бреднями смеясь,

Прогнал с курульных стульев магистрат!

Ну, что ж! Теперь, на сердце руку положив,

Скажите мне, согласны ль Вы признать, без лжи,

Триумф Мандрена, и что честь Вам ни к чему?

Мандрен оплатит вашу преданность ему!

Что он отныне будет платить вам, и помногу,

Теперь бюджет его, нет риска, слава богу!

В предсмертии хрипят и право, и законы,

За вашей дверью труп лежит бесцеремонно.

Спешите прославлять его и петь ему осанну,

Забыв затрещины и оплеухи, как ни странно.

Ведь он в своих деяньях достиг последней грани,

Убив детей и стариков, страшны его деянья.

Падите низ перед убийцею с большой дороги,

Чтоб кровь отмыть, лижите ему ноги!

III

И он тогда подумал: «Повелитель этот,

И покоритель всех народов,

Пред кем великие вертелись так и этак,

Ходили босиком, плясали хороводом,

Наполеон в сражениях провёл пятнадцать лет,

Скитаясь между севером и югом.

Склонясь подобострастно, целуя его след,

Все короли отдали дань его заслугам;

Он покорил, прижав объятьем исполина,

Москву, Берлин, Мадрид.

Я Франции что сделаю? Ей в спину

Я когти погружу свои!

Вольнолюбивая страна, воспев свободы свет,

Зажгла огонь сердец;

Веревку понадежней я брошу ей вослед,

Чтоб задушить ее вконец.

Нам с дядей поровну от славы сундучок,

И каждый заберет своё,