Цезарь Миллан - Уроки для «Вожака стаи»

У нас есть дома, в которых нужно поддерживать чистоту, поручения, которые нужно выполнить, долги, которые должны быть закрыты, счета для оплаты. И если мы позволим себе полностью погрузиться во все эти вопросы, мы никогда не сможем увидеть мир во всех его драгоценных моментах – так, как совершенно естественным образом видят его собаки.

С учетом всего этого я верю, что секрет к душевному покою и счастью кроется в нашем внутреннем, инстинктивном мире, где собаки болтаются двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Мы прежде всего и более всего – животные, и мы знаем, когда что-то начинает идти не так в нашей жизни. Поэтому мы читаем книжки про «помоги себе сам» и занимаемся самолечением при помощи еды, алкоголя, наркотиков, азартных игр и безудержного шопинга – и все это в отчаянной попытке заглушить шум и обрести покой.

Но так уж получается, что лучшие для этого ролевые модели в мире живут прямо рядом с нами в наших домах. Собаки могут дать нам массу жизненных уроков – например, о доверии, верности, спокойствии и безусловной любви. Все эти вопросы я буду обсуждать с вами на последующих страницах. Но прежде всего я хочу поделиться с вами восемью особенными уроками, которые дали мне некоторые самые особенные собаки в моей жизни, – уроками об уважении, свободе, доверии, искренности, прощении, мудрости, стойкости и принятии.

Эти уроки мне дали мои обожаемые питбули Дэдди и Джуниор, гордая и очень заслуженная собака с нашей фермы Палома, пара массивных ротвейлеров Кей и Сайкл, и даже маленький французский бульдог по имени Саймон.

Сквозь мою жизнь прошло так много собак, и все оставили свою несмываемую метку. Как вы увидите, каждая глава представляет конкретный вдохновляющий шаг к самопознанию в путешествии, основанном на тех уроках, которые преподают нам наши собаки.

Дома и в «Центре собачьей психологии» я окружен постоянно расширяющейся стаей чудесных собак.

Многие годы я говорил о лидерах и последователях. Но пришло время нам «последовать» за собаками, приняв их взгляд на мир, их образ жизни и их ценности, которые всегда являются социальными ценностями всей стаи. Собака проживает свою жизнь без какого-либо себялюбия, всегда полагая благополучие стаи прежде своих интересов. Живя здесь и сейчас, собаки никогда не потеряются меж деревьев, познавая красоту всего леса. В этот момент человеческой истории принятие стаеориентированного мировоззрения – тот императив, который более не может обсуждаться. Мы должны вернуться к здравому смыслу, к простоте и благодарности за то, что у нас есть. Мы постоянно откладываем на потом самые важные вещи в жизни: семью, здоровье, радость и баланс.

Мы. Но не собаки. Как только они чувствуют дисбаланс – в окружении, в ситуации или в человеке, – они не размышляют о том, что нужно сделать, чтобы исправить это. Они просто реагируют – и это очень похоже на то, как мы отдергиваем руку, коснувшись обжигающего пламени.

И когда дело доходит до анализа того, что происходит с неустойчивыми человеческими эмоциями, тут собакам нет равных, они – настоящие виртуозы.

Если мы присмотримся к ним повнимательнее и постараемся получше их услышать, то возлюбленные наши домашние животные могут оказаться нужными ключами к нашему личностному росту и самопознанию.

Мудрость собаки – лекарство, врачующее душу, – но в нашем человекоцентричном мире мы часто забываем уделять им необходимое для нас же самих внимание.

Ну что? Давайте же отправимся в путешествие, которое поможет нам открыть новые возможности для того, чтобы правильно прожить свою жизнь, – возможности, основанные на уникальных и пронзительных уроках, которые нам могут дать наши собаки.

Он выглядел так же, как и все остальные собаки на ферме: голова, как у волка, чуть закрученный хвост, длинные ноги и тощее тело койота. Но то, что это Палома [1] От исп. paloma – голубка. , было ясно с первого взгляда на его шерсть: чистый, сливочно-белый окрас, который так отличался от коричневых и серых шубок всей остальной стаи. Даже когда в лучах заходящего солнца не так-то легко было разглядеть его цвет, все равно было что-то такое в этом животном, что выделяло его среди всех, когда он возвращался после очередного длинного и жаркого дня в полях.

Когда он спускался по склону холма, поднимая облака пыли с утоптанной сотнями копыт дорожки, он, казалось, воплощал собою исключительное достоинство.

Всегда рядом или чуть позади моего деда, но всегда впереди, опережая остальных людей и собак, Палома стоял, такой же прямой и горделивый, как питахайи, которыми были усыпаны холмы штата Синалоа, нашего дома в Кульякане на западном побережье Мексики.

Его уши всегда были приподняты, настороже, он поворачивал голову словно спутниковая тарелка в поисках сигнала. Его голова и шея всегда были гордо выпрямлены, но, даже когда он замирал, словно статуя, его глаза оставались в движении, сканируя все вокруг.

Палома был безусловным лидером стаи из семи или даже больше собак на нашей ферме – так же, как мой дед был безусловным лидером своей собственной стаи, в которую входили наша семья, собаки и поденные рабочие. Но Палома был не только вожаком своей стаи, но еще и лейтенантом моего деда. Пусть он и был представителем другого вида, но то, что он был вторым в большой команде, в этом не было никаких сомнений. Собаки, как и работники, знали это наверняка. Как правая рука моего деда, Палома был условием sine qua non [2] Необходимое условие (лат.). , с ним приходилось считаться, его уважали и почитали.

Как и мой дед, Палома был прирожденным лидером, спокойным и сдержанным, но его полномочия были неоспоримы. Как и мой дед, каждый день Палома работал от зари до самых сумерек, чтобы заработать свое пропитание. И, как и мой дед, он отвечал за безопасность и благополучие тех, кто был под его опекой.

С самого раннего детства, которое я провел на ферме с моими дедушкой и бабушкой, мамой и папой и младшей сестрой Норой, я был очарован Паломой. Я наблюдал за его общением с другими собаками: как он учил щенков, как он восстанавливал порядок, когда вспыхивали ссоры, и особенно, как он инстинктивно отзывался на все нужды моего деда еще до того, как тот успевал дать приказ. Я помню, как погружался в глаза Паломы, светло-карие, и тот холодок, который пробегал по моей спине, когда он возвращал мне ответный взгляд – это был взгляд не животного, но глубокой, всепонимающей души. В нем было понимание и бесконечная мудрость.