Лоран Дойч - Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро

Поскольку никто не собирается отдавать Атилле земли, на которые он претендует, тот решает взять их самостоятельно, в одиночку. В 451 году он несется во весь опор во главе своего войска, состоящего из гуннов и германцев. Он прорывается через стены города Мец (Metz), захватывает его и спокойно продолжает свой разрушительный поход, намереваясь через Сену добраться до Парижа.

В городе новость о приближении Атиллы сеет панику. Конечно же город сожгут и уничтожат! Ужас о появлении этих банд из Азии становится еще больше, когда становятся известны некоторые подробности. Говорят, что эти люди носят одежду из звериных шкур, едят сырое мясо, которое они возят сначала под седлом, чтобы оно размягчилось, что их лица чудовищны, все покрыты шрамами, что они убивают, грабят и насилуют… В преддверии объявленного скорого катаклизма парижане принимают однозначное решение – бежать. Тут же начинается сбор пожитков, они забирают с собой какие-то ценные вещи, женщин, детей, рабов и скот, и начинается великий исход.

– Мужчины удирают, потому что либо не хотят, либо больше не способны бороться. Мы, женщины, станем молиться Богу так усердно, что он услышит наши молитвы!

Эти слова принадлежат двадцативосьмилетней парижанке Женевьеве. Она обращается с таким призывом к жителям города. Она не является ни военным стратегом, ни бурным подстрекателем, она обыкновенная церковная овечка, с головой погруженная в христианскую веру. Женевьева родилась в Нантере, но после смерти родителей переехала в Париж и к тому времени жила там лет десять. Всю свою жизнь она проводит в религиозном упоении и разумной заботе об имуществе, унаследованном от римского отца и франкской матери.

Женевьева принадлежит к богатому парижскому сословию, но материальные блага заботят ее меньше всего. Небеса – вот что на самом деле имеет для нее значение. Она хотела бы полностью посвятить себя служению Христу, но в то время женских монастырей еще не было. Молодая женщина довольствуется «покровом девственницы», вуалью посвящения, которая отличает ее от толпы, и вызывает уважение. Став диаконессой, она остается в миру, но выбирает жизнь тихую, в тишине, молитве и посте. Если она и ест, то только два раза в неделю, по воскресеньям и четвергам, поддаваясь искушению удовлетворять потребности человеческого тела. К сожалению, плоть иногда восстает и требует не только духовной пищи.

Весть о подходе Атиллы изменяет судьбу Женевьевы. По правде говоря, Париж не особо нуждается в святых: у него уже есть Дионисий, Мартин, Марсель и некоторые другие, город переполнен. Зато не хватает персонажей доблестных, способных на эпический жест. Мадемуазель в покрове девственницы, таким образом, станет первой парижской героиней.

Во всеобщей панике, охватившей жителей, кажется, только Женевьева остается хладнокровной и рассудительной. Со спокойной уверенностью тех, в кого вера вселяет умиротворение, Женевьева знает, что Бог наблюдает за ней и за всем населением города. Она приглашает парижан вместе с ней помолиться и рассказывает им о библейской Эсфири, жившей в Персии. Эта знаменитая женщина молитвами и воздержанием спасла еврейский народ от истребления… Женевьева хочет стать парижской Эсфирью, надеждой всей нации, знаменосцем простого народа. И женщины за ней следуют. Они собираются для общей молитвы, они постятся и умоляют провидение помочь избежать бедствия, которое неумолимо надвигается. Но мужчины только посмеиваются и настаивают на своем: надо бежать и искать укрытия за стенами более защищенного города…

– Вы говорите: искать убежища в других городах? – восклицает Женевьева. – Будет лучше, если Париж останется на милость варваров? Благодаря защите Христа Париж избежит кровопролития!

– Замолчи, пророчица несчастий! – кричат в ответ некоторые темные души.

Наиболее возбужденные среди парижан предлагают сейчас же бросить Женевьеву в колодец, тем самым заставив ее замолчать. Но в городе появляется архидиакон Осерский, одетый в плащ золотистого цвета, взглядом всепрощения смотрит он на толпу и на неумеренность мужчин. Он пришел с вестью, своего рода церковной гарантией: святой Герман, их епископ, перед смертью передал свидетельство своей пастве о божественной избранности Женевьевы.

– Горожане! Не вздумайте предать смерти ту, про которую епископ Герман говорил, что она избрана Богом из чрева матери.

На месте встречи архидиакона с разгневанной парижской толпой будет построена небольшая часовня, затем церковь, одна из самых древних на правом берегу: церковь Сен-Жермен-л’Осеруа (Saint-Germain-l’Auxerrois), и посвящена покровителю будущей защитницы Парижа (здание находится в Первом округе, напротив Лувра). Площадь Эколь (place de l’École) напоминает нам, что когда-то здесь учили будущих христиан. Настоящее здание церкви построено много позже, но на улице Претр Сен-Жермен л’Осеруа (rue des Prêtres-Saint-Germain-l’Auxerrois) археологами найдены многочисленные саркофаги эпохи меровингов.

Весть архидиакона успокоила толпу, парижане убеждены – как можно не поверить предсмертным словам самого почитаемого епископа в Галлии? В едином порыве они присоединяются к мужественной диаконессе. Быстро организуется сопротивление, мосты, позволявшие Атилле перейти через Сену, уничтожаются или баррикадируются. Город вооружен и готов без дрожи встретить страшного варвара.

Но никакой битвы не случается. Может быть, достаточно просто поверить в чудо и оно обязательно произойдет… Знал ли Атилла о подготовке обороны в Париже? Или какой-то доброжелатель нашептал ему об эпидемии холеры, вспыхнувшей в городе? Факт остается фактом: вождь гуннов разворачивает свои войска, уходит от берегов Сены и щадит город.

Он направляется в Орлеан (Orléans): захват города откроет ему мосты через Луару, а значит, в перспективе возможно нападение на Аквитанию. Со своей стороны Аэций в начале 451 года собирает внушительную армию, куда входят помимо галло-римских легионеров франки, вестготы, бургунды, саксонцы, армориканцы и бретонцы. Все племена Галлии объединяются под римским знаменем, чтобы отразить атаку азиатского захватчика.

Эта невероятная сила неожиданно в едином боевом рвении собирает вместе всех, кто когда-либо воевал. Войска идут вперед и выдавливают гуннов к западу от города Труа (Troyes), где происходит генеральное сражение. Страшное столкновение начинается в полдень и продолжается до середины ночи.

Утром Атилла и его люди спасаются в своем лагере, их охватывает страх. Они разжигают огромный костер, и король гуннов обещает броситься в огонь, если римляне попытаются взять его в плен. Атилле удается избежать такого экстремального конца: мудрый Аэций не давит и не стремится к полной победе. Он спокойно наблюдает, как враг отходит, и неотступно следует за ним через равнины до тех пор, пока гунны не оказываются в долине Дуная.