Александр Зиновьев - Глобальный человейник

Л а: Почему?

А л: На ее фермах разводили органоидов с задатками природных гениев, а спрос на них упал почти до нуля. А предложение мозгов людей с примитивным интеллектом и порочными склонностями настолько возросло, что они теперь стоят гроши, так что даже Империя Два оказалась неконкурентоспособной.

Ан

В моих разговорах с Ан я занимаю позицию теоретического понимания, а она – эмпирического знания.

А л: Все предприятия, учреждения, организации, короче говоря, социальные институты возникли постольку, поскольку участвовавшие в их создании люди осознавали их реальную возможность. Значит, все они логически мыслимы и могут быть вычислены. Причем могут быть вычислены и те, которые еще не существуют, но реально возможны и возникнут в случае надобности, целесообразности, выгодности и тому подобное. Я еще в студенческие годы занимался такими вычислениями. Теперь я познакомился с Глобальной Моделью. Я не обнаружил среди существующих социальных институтов ни одного, который я не вычислил бы логически.

А н: В каком смысле ты вычислил бы его? Как логический тип – да. Но не как конкретный, индивидуальный, эмпирически данный пример?

А л: Нет, конечно.

А н: А в нашу модель поступает исчерпывающая информация обо всех социальных институтах ЗС, причем в их динамике во времени. Так что твои логические расчеты вообще не требуются.

А л: Но ведь между этими институтами и другими факторами имеют место различного рода связи. Опять-таки все возможные типы связей вычисляются логически.

А н: А мы их установили путем эмпирических наблюдений и измерений. Одним словом, если нам о каких-то объектах известно или в принципе может быть известно абсолютно все, то никакие теории не требуются. Теории изобретались тогда, когда были ограничены возможности эмпирического познания. К тому же все теории, которые способен изобрести человеческий разум для решения проблем, решаемых на нашей модели, в потенции содержатся в ней. Если хочешь, можешь в этом убедиться. Составь программу для выявления твоей теории, и через несколько минут ты получишь ее с любой степенью полноты, какая тебе самому не снилась.

А л: Значит, нужна особая программа, а в ней должны бить в явной форме выражены характеристики теории, то есть основы метатеории!

А н: Но теория и метатеория различно ориентированы – у них различные объекты. В связи с тем, что колоссально выросли возможности сбора и обработки эмпирической информации, теоретический аспект переместился в сферу метаинформации. Причем здесь сложилась сложная система и иерархия метауровней. Вот чем тебе было бы интересно заняться! Мы уже вступили в эпоху сверхпознания и сверхинтеллекта. А лишь немногие это понимают.

А л: Я бы с удовольствием этим занялся. Как это осуществить на деле?

А н: Закончить испытательный срок. Остаться на основной срок. Получить особый допуск к занятиям такого рода.

Давно не видал Фила. Но вот поздно вечером, когда я уже собрался спать, он зашел ко мне. Причем совершенно трезвый, что меня удивило.

Ф и л: Я просмотрел твои последние рефераты и справки. Ты стал первоклассным специалистом. Обычно тут такого уровня достигают к концу первого основного срока. А ты освоился поразительно быстро.

А л: Специалистом в чем? В переработке зерен истины в месиво лжи? Вот тысячи таких первоклассных специалистов, вооруженных баснословной интеллектуальной мощью и руководимых величайшими мыслителями человечества, создают Новую Библию для всего космоса, в которой нет ни единой страницы истины. А ведь порождая такую грандиозную ложь для других, мы сами становимся ее жертвами. Так неужели мы не можем создать истинное учение хотя бы для самих себя, для своего внутреннего употребления?!

Ф и л: А кому нужно твое истинное учение?! Ученым? Их слишком много. Истина одна, а ложь многообразна. За счет истины не проживешь, а за счет лжи кормятся легионы бездарностей, невежд, жуликов. Всякого рода политикам и общественным деятелям нужна не истина, а истинообразная банальная болтовня. А о массах и говорить нечего. Остаются одиночки, для которых истина имеет ценность сама по себе. А в одиночку истинное учение не создашь. Да и не позволят. Мы слишком много знаем. И потому мы не нуждаемся в понимании. У нас слишком много людей занято в сфере познания. И потому мы не нуждаемся в продукте этого процесса – в истине.

А л: Ты сегодня слишком мрачно настроен. В чем дело?

Ф и л: Мне предложили явиться в психологический профилакторий.

А л: А нельзя отказаться?

Ф и л: Что это меняет?! Видишь ли, сюда трудно попасть, но еще труднее уйти отсюда по своему желанию, если тебя взяли на работу и ты проработал достаточно долго.

А л: Так что же, все, кто работает тут, обречены работать тут вечно?!

Ф и л: Не все. Многие уходят в другие места. Это – преуспевшие. Они уходят по согласованию нашего высшего начальства с теми учреждениями, куда они уходят. Это переводы по службе.

А л: А что делают с теми, кто плохо работает или по другим качествам не соответствует требованиям МЦ?

Ф и л: Это зависит от конкретных обстоятельств. Одних просто увольняют. А о других «заботятся». Их «пристраивают».

А л: Куда?

Ф и л: Кого – в психиатрические больницы, кого отсылают куда-нибудь подальше, откуда они уже не возвращаются.

А л: Почему?!

Ф и л: Работая здесь, люди узнают о том, что прочему человечеству знать не положено. Они могут разгласить важные секреты. Их могут использовать какие-то враждебные организации и движения.

А л: А может быть, это обычная профилактическая мера?

Ф и л: Я уже «отдыхал» таким путем дважды. Так что это в последний раз. Ну что же, желаю тебе удачи. И прощай!

Фил ушел. Я включил усыпляющее устройство, и появился Инопланетянин.

И н: На чем мы остановились прошлый раз?

А л: На вопросе «А что дальше?».

И н: Если верить тому, что сочиняют члены вашего «Коллектива Гениев» для нас, для инопланетян, то ход истории осуществляется согласно проектам и под руководством умных, честных, бескорыстных, гуманных вождей человечества. Но оставим в стороне эту вульгарную идеологию и поставим вопрос так: способны ли люди организоваться более или менее разумно, контролируется ли вообще процесс жизни и эволюции человечества? Я утверждаю, что в прошлом, возможно, это еще имело место до некоторой (весьма незначительной) степени. Но во второй половине двадцатого века началась в принципе неуправляемая эволюция человечества. Она стала происходить почти целиком в силу объективной необходимости. Те, кто воображает себя творцами истории, лишь приспосабливаются к неподвластному потоку событий. Ни одна большая программа, сформулированная сознательно, не осуществлена. Ни одна! Природа разрушена почти полностью, хотя принимались десятки глобальных программ ее спасения и тысячи программ локальных. Рост населения планеты замедлился, а надолго ли? Ожидается новый демографический взрыв. И теперь во многих местах планеты нет более страшных врагов для людей, чем их собратья, особенно дикие дети. Нищета, голод, эпидемии, безработица, преступность, идейное и моральное разложение, душевная опустошенность и прочие язвы вашей жизни – все это осталось и усилилось. А какое правительство, какая партия, какая общественная организация и тому подобное не призывала к борьбе со всеми этими язвами и не выдвигала планы их скорейшей ликвидации?! Человечество бессильно перед океаном зол, обрушивающихся на него вследствие его же «разумного» развития. И от этого нет и быть не может разумных защитных мер. И знаешь почему? Да потому что этот океан зол рожден именно человеческим разумом!